Добавить в моё избранное
410 мин, 18 сек 19130
Утром я получил письмо из коллегии «Бин -бу» — есть такая в Сяньяне… — он вытер пот с темного лба. — Так вот, армии Августейшего Владыки требуются красивые мальчики, вроде тебя. Я не сторонник отправлять своих крестьян куда бы то ни было — особенно теперь, когда надо поторапливаться с уборкой чая… Но ничего не поделаешь — хотя бы одного придется отдать… — Ли Джун слегка осекся, увидев, как расширились глаза мальчика. Он ждал, что будущий воин начнет его упрашивать, но тот смотрел прямо перед собой и молчал. В тот же день его увезли в Сяньян и определили рядовым в подразделение лучников. Боль стала теперь ежедневной, ежечасной — во время учений песок впивался в глаза, точно взбесившийся кот, жесткие башмаки стирали ноги до крови, до сумасшествия. Но главное — побои.
« Воин, которого мало били, — плохой воин» — по несколько раз на дню повторял начальник воинской части Пэй Фудэ — плотный, широкоплечий, с ленивыми, добродушными глазами откормленного теленка. Зря он старался — Пэй Фудэ. Новобранцев и без того били все — не бить считалось плохим тоном. Ван Вэй и тут молчал: воин должен быть терпеливым. Спустя несколько месяцев после поступления на службу, он заболел болотной лихорадкой — и непременно умер бы, если б зима не пришла в тот год раньше обычного.
Одно было отрадно — никто в армии не смотрел на лицо и фигуру Ван Вэя так, будто облизывал леденец. Красавцев здесь было предостаточно…
С возрастом Янмин стал страшиться смерти. Он не признавался себе в этом — что толку? Бывали дни, когда ничто не радовало его — ни богатство, ни слава. Что ждет в загробном мире человека, чьей душой владеют демоны, страшно даже подумать. Неужто Лян Аин был прав? Вот у него, Янмина есть почет и деньги, его принимает Император, но нет ни семьи, ни друзей — в этом все сходится. Можно было не бояться, не думать. Но гадальщик на костях Янмин всю жизнь прикасался к миру мертвых — так мотылек прикасается к стеклу незажженного светильника. Он был опытен в этих делах — он возвращал жизнь умершим. И слишком хорошо знал, в чьих руках окажется после смерти.
Он с закрытыми глазами мог отличить тело, чей хозяин, умерев, очутился в руках демонов. У таких остаются нетронутыми глаза и зубы — пусть даже прошло десять лет со дня смерти — и крупные черные хлопья наполняют позвоночный столб. У них хрупкие, ломкие кости, частенько полые внутри. У их мертвых голов сводящий с ума, смеющийся оскал — Янмин никогда не подпускал к извлеченному из земли гробу родственников покойного, если подозревал, что в гробу может оказаться слуга демонов. Их близкие живут в крайней бедности, страдают от язв на коже и паралича, и нет в мире средства, которое могло бы хоть немного облегчить страдания этих бедолаг. Терпимый к людям и вещам, Янмин ненавидел лишь то, что могло каким-то образом укоротить его жизнь хотя бы на четверть мгновенья. Поэтому он ненавидел Шихуанди за его дурацкую затею с армией и сыпал молчаливыми проклятиями по адресу тех, на встречу с кем плелся сейчас в Императорский дворец — своих подчиненных из новой коллегии.
Он знал наверняка, что эти люди будут мешать ему обезопасить себя, будут подвергать сомнению его замыслы. Договориться тут вряд ли удастся — за ними станут шпионить, да и — как знать? — среди них наверняка есть фанатики — такие как Шихуанди любят доверять ответственное дело фанатикам. Янмин глядел перед собою невидящими глазами. «Неужели погибель?» Как объяснить этому немолодому юнцу, что есть вещи, в которых современная магия бессильна? Нельзя, невозможно в одночасье вернуть жизнь нескольким тысячам солдат — это раз. Магия оживляет мертвых, но не делает их живыми — это два… Никакая «незримая сила» не может заставить мертвеца жить долго. Выход один — тянуть время — месяцы, годы…
Надо убедить Шихуанди, что, пока жив он, Янмин, мертвая армия будет находиться в целости и сохранности… Пусть Император так же боится Янминовой смерти, как ее боится сам Янмин… И обязательно найти средство, способное погрузить человека в длительный сон, который можно спутать со смертью — это уже не для армии, это для себя……
Янмин увидел их на лестнице — они стояли возле дверей специально отведенной комнаты и, по-видимому, ожидали его. Янмин, убедившись, что его заметили, нарочно помедлил и прищурил глаза. Да, так и есть — вот они, шесть магов и два врача. Врачи, по-видимому, вон тот, высокий, с бородкой, по имени Лян Амань, кажется, и другой, помоложе, с вышитой желтой птицей на короткой, до середины бедер, тунике — это только чудаку от медицины придет в голову так вырядиться. Янмин отметил, что врачи, явно не сговариваясь между собой, стояли поодаль — должно быть, не понимали своей роли в предстоящем действе. Вот и отлично — пусть не понимают, главное — убедить их в недопустимости привлечения врачебных нелепостей к серьезному делу. Янмин присмотрелся к магам. Двое из них были довольно известными, один — совсем мальчик лет двадцати двух-двадцати трех, непонятно как оказавшийся в этой компании.
« Воин, которого мало били, — плохой воин» — по несколько раз на дню повторял начальник воинской части Пэй Фудэ — плотный, широкоплечий, с ленивыми, добродушными глазами откормленного теленка. Зря он старался — Пэй Фудэ. Новобранцев и без того били все — не бить считалось плохим тоном. Ван Вэй и тут молчал: воин должен быть терпеливым. Спустя несколько месяцев после поступления на службу, он заболел болотной лихорадкой — и непременно умер бы, если б зима не пришла в тот год раньше обычного.
Одно было отрадно — никто в армии не смотрел на лицо и фигуру Ван Вэя так, будто облизывал леденец. Красавцев здесь было предостаточно…
С возрастом Янмин стал страшиться смерти. Он не признавался себе в этом — что толку? Бывали дни, когда ничто не радовало его — ни богатство, ни слава. Что ждет в загробном мире человека, чьей душой владеют демоны, страшно даже подумать. Неужто Лян Аин был прав? Вот у него, Янмина есть почет и деньги, его принимает Император, но нет ни семьи, ни друзей — в этом все сходится. Можно было не бояться, не думать. Но гадальщик на костях Янмин всю жизнь прикасался к миру мертвых — так мотылек прикасается к стеклу незажженного светильника. Он был опытен в этих делах — он возвращал жизнь умершим. И слишком хорошо знал, в чьих руках окажется после смерти.
Он с закрытыми глазами мог отличить тело, чей хозяин, умерев, очутился в руках демонов. У таких остаются нетронутыми глаза и зубы — пусть даже прошло десять лет со дня смерти — и крупные черные хлопья наполняют позвоночный столб. У них хрупкие, ломкие кости, частенько полые внутри. У их мертвых голов сводящий с ума, смеющийся оскал — Янмин никогда не подпускал к извлеченному из земли гробу родственников покойного, если подозревал, что в гробу может оказаться слуга демонов. Их близкие живут в крайней бедности, страдают от язв на коже и паралича, и нет в мире средства, которое могло бы хоть немного облегчить страдания этих бедолаг. Терпимый к людям и вещам, Янмин ненавидел лишь то, что могло каким-то образом укоротить его жизнь хотя бы на четверть мгновенья. Поэтому он ненавидел Шихуанди за его дурацкую затею с армией и сыпал молчаливыми проклятиями по адресу тех, на встречу с кем плелся сейчас в Императорский дворец — своих подчиненных из новой коллегии.
Он знал наверняка, что эти люди будут мешать ему обезопасить себя, будут подвергать сомнению его замыслы. Договориться тут вряд ли удастся — за ними станут шпионить, да и — как знать? — среди них наверняка есть фанатики — такие как Шихуанди любят доверять ответственное дело фанатикам. Янмин глядел перед собою невидящими глазами. «Неужели погибель?» Как объяснить этому немолодому юнцу, что есть вещи, в которых современная магия бессильна? Нельзя, невозможно в одночасье вернуть жизнь нескольким тысячам солдат — это раз. Магия оживляет мертвых, но не делает их живыми — это два… Никакая «незримая сила» не может заставить мертвеца жить долго. Выход один — тянуть время — месяцы, годы…
Надо убедить Шихуанди, что, пока жив он, Янмин, мертвая армия будет находиться в целости и сохранности… Пусть Император так же боится Янминовой смерти, как ее боится сам Янмин… И обязательно найти средство, способное погрузить человека в длительный сон, который можно спутать со смертью — это уже не для армии, это для себя……
Янмин увидел их на лестнице — они стояли возле дверей специально отведенной комнаты и, по-видимому, ожидали его. Янмин, убедившись, что его заметили, нарочно помедлил и прищурил глаза. Да, так и есть — вот они, шесть магов и два врача. Врачи, по-видимому, вон тот, высокий, с бородкой, по имени Лян Амань, кажется, и другой, помоложе, с вышитой желтой птицей на короткой, до середины бедер, тунике — это только чудаку от медицины придет в голову так вырядиться. Янмин отметил, что врачи, явно не сговариваясь между собой, стояли поодаль — должно быть, не понимали своей роли в предстоящем действе. Вот и отлично — пусть не понимают, главное — убедить их в недопустимости привлечения врачебных нелепостей к серьезному делу. Янмин присмотрелся к магам. Двое из них были довольно известными, один — совсем мальчик лет двадцати двух-двадцати трех, непонятно как оказавшийся в этой компании.
Страница
52 из 113
52 из 113
