Добавить в моё избранное
373 мин, 33 сек 5511
Только лишь огромное, круглое зеркало без рамы, висевшее посредине комнаты. И в этом зеркале Билл увидел Уильяма. Сложно объяснить, каким именно образом Твинс понял, что перед ним брат, а не его собственное отражение. Возможно, все дело было в том, что в этой комнате Билл перестал ощущать в своей голове присутствие другого человека. Словно в его черепной книжной полке освободилось сразу несколько полок с воспоминаниями, желаниями и мыслями Уильяма. Брат даже не пытался сделать вид, что зеркало настоящее, он не собирался копировать движения Билла. Уильям неспешно прохаживался по ту сторону гладкой ртутной поверхности и криво ухмылялся.
Ну чего стоишь, как не родной? — окликнул он Билла. — Как никак мы с тобою вышли из одной утробы, мог бы хоть немного обрадоваться, встретив меня!
Как ты здесь очутился? — выдавливать из себя слова у Твинса получалось с трудом. Он отвык от использования языка и гортани. Его голос был такой сиплый, такой слабый, такой непривычный и ЖАЛКИЙ.
Как… Как… Как… Тебе не надоело задавать все эти вопросы? Ты ведь уже сам понял, что никто, ни одна сволочь тут не будет тебе ничего объяснять. Давай принимать все вещи как данность, я ведь тоже знаю не больше, но и не меньше твоего, — Уильям не казался растерянным и потерявшимся, хотя этого можно было бы ожидать, от призрака столько времени прожившего где-то на задворках сознания Билла. — Ну подойти же ближе к любимому брату! Давай обнимемся что ли, неужели ты не соскучился по мне, за эти пять лет? — Уильям протянул Биллу руку, прямо сквозь зеркало. Оно было лишь тонкой иллюзией, игрой ума и не представляло для мертвеца никакой преграды.
Твинс против собственной воли, как кролик загипнотизированный удавом подходил к зеркалу ближе, но у него еще оставалась капелька воли, чтобы успеть задать мучивший его вопрос:
Подожди, Уильям. Я хочу разобраться. Послушай, Шатерхенд говорил, что он не знал тебя, что ты…
Нет уж, это ТЫ послушай! — повысил голос брат. — Благодаря этому чертовому обезьяньему шаману мы сбежали от всего мира на целых сорок дней! Я знаю, ты не имеешь ни малейшего понятия о том, сколько мы тут болтаемся, но я считал удары НАШЕГО сердца. Сорок дней пустоты — тебе не кажется, братец, что это слишком много? И пока я, наблюдая, ищу выход, а не страдаю от безделья, ты, погрязнув в бесплотной праздности начинаешь размышлять над той дурью, что выдал тебе спятивший убийца? МОЙ УБИЙЦА??? Не стой на месте, подходи ближе! — Уильям был почти разъярен. Для него такой тон означал крайнюю степень недовольства и напряжения. Билл это знал. Он ненавидел этот тон. Он физически не мог ему не подчиниться, ноги, не слушаясь хозяина несли Твинса прямо к центру комнаты. Потому что Уильям всегда прав. Потому что Уильям знает как надо. Потому что Уильям всегда был Старшим, хотя братья Твинсы и появились на свет с разницей всего в пару минут.
Уильям! Зачем? Зачем ты… ломаешь… меня? Я просто хочу хоть что-то понять! — Билл чувствовал странную смесь унижения, страха и истинной братской любви. Что-то в глубине сердца (память об Анжелике?) гнало его прочь от зеркальной глади, но упрямое тело шагало и шагало вперед.
Тебе не нужно ничего понимать. Ты можешь только действовать. Ты ничтожество, пустышка, безмозглый сопляк. А мне приходиться даже после смерти вытягивать нас обоих из всех передряг. Кто спас нас, когда мы пересеклись с Големом? Кто нашел способ уйти от Матери и ее Демонов? Наконец, кто обнаружил выход отсюда? Тот самый, который спрятан за этим зеркалом? Билли? Черта с два, это снова сделал Уильям! Уильям, Уильям, Уильям и еще раз Уильям!!! Ты не умеешь самостоятельно ходить и вытирать сопли, братец. Все на что ты всегда был способен, это только с заплаканным лицом объяснять мамочке, что дескать шалил вовсе не ты, а Уильям.
Я был тогда еще маленьким ребенком — Билл и впрямь чуть не плакал от осознания своей беспомощности и рабской покорности. Брат не обращал на него ни малейшего внимания.
Слишком уж часто ты перекладывал на меня ответственность, отдавал мне частичку своей воли. Так что теперь не скули, а сожми зубы и подчиняйся. Я никогда не ошибался, за все время, которое мы знаем друг друга, а это очень долгий срок. Так что выкини из головы весь этот бред Шатерхенда и прочих местных психов. У нас с тобою есть цель. Это человек, который пять лет назад грохнул меня. Если очкарик будет настаивать, то разберемся и с этими Кзулчилвисами или как их там… Помни о главной задаче. Помни о том, ради чего ты вообще сюда приехал.
А как же Анжелика? Я… Мы… Должны же мы что-то сделать для нее! Отыскать, освободить и…
Оставь свои рыцарские замашки, братец. Кто-кто, а я уж знаю, какой ты на самом деле ублюдок. Делай что ты должен, а об остальном думай после или не думай совсем. Смотри, тебе остался всего один маленький шажок до пробуждения… Ты готов? — Уильям схватил Билла за рукав и резко потянул на себя.
Ну чего стоишь, как не родной? — окликнул он Билла. — Как никак мы с тобою вышли из одной утробы, мог бы хоть немного обрадоваться, встретив меня!
Как ты здесь очутился? — выдавливать из себя слова у Твинса получалось с трудом. Он отвык от использования языка и гортани. Его голос был такой сиплый, такой слабый, такой непривычный и ЖАЛКИЙ.
Как… Как… Как… Тебе не надоело задавать все эти вопросы? Ты ведь уже сам понял, что никто, ни одна сволочь тут не будет тебе ничего объяснять. Давай принимать все вещи как данность, я ведь тоже знаю не больше, но и не меньше твоего, — Уильям не казался растерянным и потерявшимся, хотя этого можно было бы ожидать, от призрака столько времени прожившего где-то на задворках сознания Билла. — Ну подойти же ближе к любимому брату! Давай обнимемся что ли, неужели ты не соскучился по мне, за эти пять лет? — Уильям протянул Биллу руку, прямо сквозь зеркало. Оно было лишь тонкой иллюзией, игрой ума и не представляло для мертвеца никакой преграды.
Твинс против собственной воли, как кролик загипнотизированный удавом подходил к зеркалу ближе, но у него еще оставалась капелька воли, чтобы успеть задать мучивший его вопрос:
Подожди, Уильям. Я хочу разобраться. Послушай, Шатерхенд говорил, что он не знал тебя, что ты…
Нет уж, это ТЫ послушай! — повысил голос брат. — Благодаря этому чертовому обезьяньему шаману мы сбежали от всего мира на целых сорок дней! Я знаю, ты не имеешь ни малейшего понятия о том, сколько мы тут болтаемся, но я считал удары НАШЕГО сердца. Сорок дней пустоты — тебе не кажется, братец, что это слишком много? И пока я, наблюдая, ищу выход, а не страдаю от безделья, ты, погрязнув в бесплотной праздности начинаешь размышлять над той дурью, что выдал тебе спятивший убийца? МОЙ УБИЙЦА??? Не стой на месте, подходи ближе! — Уильям был почти разъярен. Для него такой тон означал крайнюю степень недовольства и напряжения. Билл это знал. Он ненавидел этот тон. Он физически не мог ему не подчиниться, ноги, не слушаясь хозяина несли Твинса прямо к центру комнаты. Потому что Уильям всегда прав. Потому что Уильям знает как надо. Потому что Уильям всегда был Старшим, хотя братья Твинсы и появились на свет с разницей всего в пару минут.
Уильям! Зачем? Зачем ты… ломаешь… меня? Я просто хочу хоть что-то понять! — Билл чувствовал странную смесь унижения, страха и истинной братской любви. Что-то в глубине сердца (память об Анжелике?) гнало его прочь от зеркальной глади, но упрямое тело шагало и шагало вперед.
Тебе не нужно ничего понимать. Ты можешь только действовать. Ты ничтожество, пустышка, безмозглый сопляк. А мне приходиться даже после смерти вытягивать нас обоих из всех передряг. Кто спас нас, когда мы пересеклись с Големом? Кто нашел способ уйти от Матери и ее Демонов? Наконец, кто обнаружил выход отсюда? Тот самый, который спрятан за этим зеркалом? Билли? Черта с два, это снова сделал Уильям! Уильям, Уильям, Уильям и еще раз Уильям!!! Ты не умеешь самостоятельно ходить и вытирать сопли, братец. Все на что ты всегда был способен, это только с заплаканным лицом объяснять мамочке, что дескать шалил вовсе не ты, а Уильям.
Я был тогда еще маленьким ребенком — Билл и впрямь чуть не плакал от осознания своей беспомощности и рабской покорности. Брат не обращал на него ни малейшего внимания.
Слишком уж часто ты перекладывал на меня ответственность, отдавал мне частичку своей воли. Так что теперь не скули, а сожми зубы и подчиняйся. Я никогда не ошибался, за все время, которое мы знаем друг друга, а это очень долгий срок. Так что выкини из головы весь этот бред Шатерхенда и прочих местных психов. У нас с тобою есть цель. Это человек, который пять лет назад грохнул меня. Если очкарик будет настаивать, то разберемся и с этими Кзулчилвисами или как их там… Помни о главной задаче. Помни о том, ради чего ты вообще сюда приехал.
А как же Анжелика? Я… Мы… Должны же мы что-то сделать для нее! Отыскать, освободить и…
Оставь свои рыцарские замашки, братец. Кто-кто, а я уж знаю, какой ты на самом деле ублюдок. Делай что ты должен, а об остальном думай после или не думай совсем. Смотри, тебе остался всего один маленький шажок до пробуждения… Ты готов? — Уильям схватил Билла за рукав и резко потянул на себя.
Страница
62 из 99
62 из 99
