Каннибал

Наблюдение.

21 марта, г. Самара, полдень.

Павел, студент 5-го курса политеха, укушенный.

Общественный транспорт еще работал. Худо-бедно, но работал! И это было удивительно при тех событиях, что творились в России и мире.

— Вы слышали? У нас тоже началось! Ужас! — салон трамвая был заполнен преимущественно пенсионерами. Только на задней площадке тусовались несколько не слишком старых мужиков бомжеватого вида, да я стоял на передней, прислонившись спиной к отгородке водительской кабины. Человек я большой и потому старался в общественном транспорте заныкаться угол, а не «проходить дальше в салон».

— Да, ужас, ужас…

Примерно похожие разговоры вели буквально все деды и бабки. В принципе, это привычно — трамваи для них как клуб: и собеседники есть, которые выслушают, и не мешает никто. В другой ситуации я бы пропустил все мимо ушей, но сегодня навострил уши.

— Мне дочка вчера звонила из Москвы, рассказывала какой страх там творится… Она у меня доктор… Так вот, к ним в отделение свозят и свозят этих бешенных… Ну не тех, что на людей кидаются, а тех кого покусали…

— А почему бешенных?

— Так они, как я поняла, через некоторое время сами на людей кидаться начинают… Дочка моя спешила, буквально пару минут только поговорили…

Я понял, что сейчас интересный разговор свернет в сторону, и решил вмешаться — у меня-то в Москве никого нет.

— Сори, что перебиваю вас, — обратился я к довольно благообразной старушке. — Я невольно подслушал ваш разговор… Я правильно расслышал: тех кого укусили, тоже бешенством заражаются?

Вся передняя площадка замолчала прислушиваясь. Старушке польстило такое внимание к себе:

— Да, сынок. Так и сказала: с часок спокойно полежат-посидят, а потом биться начинают и на людей скалятся…

— Как это биться? — не понял я. В инете новостей из больниц и клиник почти не было, только ролики с улиц или рассказы очевидцев.

— Доча обмолвилась, что сначала раненых просто перевязывали и домой отпускали, но как поняли, что они заражены, так стали в палаты определять и к кроватям привязывать…

Я благодарно кивнул и задумался. Что-то здесь не так… В инете пару раз проскальзывало, что на людей сначала бросались «психи» с очень тяжелыми травмами и ранами, а теперь вот значит как…

Тут с задней площадки послышался мат и не совсем внятные крики. Один из «потертых» мужиков лежал на полу без движения, а остальные пытались поднять его или растормошить.

Я настороженно посмотрел на эту суету. Пьяные разборки сейчас совсем ни к чему — мне бы до дома спокойно добраться… С самого утра я бегал по магазинам для своего деда. Он живет в районе улицы 22-го Партсъезда, там несколько дешевых рынков, по которым и пришлось мотаться пешкодралом — улицы были забиты машинами, повсюду пробки. Так что пешочком с рюкзаком и телегой быстрее получается, чем на тачке: можно через газон срезать, между деревьев пробраться, а не крутить баранку на извилистых и узких «дворовых» проулках. В общем, выложился я не слабо, но деда затарил по полной программе месяца на три. Соль, спички, «тушенка», крупа, макароны…

— Молодой человек, помогите его усадить, пожалуйста, — это меня кондуктор тормошит. Что ж, помогу, раз просят. Мне не сложно: 105 кг в «жиме лежа», 150 в «присяде», а мужичок не внушает — сухой, жилистый.

Я прошел на заднюю площадку и присел около «тела», примериваясь как его ухватить: ремня-то у него нет и куртка хилая. Пришлось «кантовать» его на спину, что бы взяться за «грудки».

— Бля, — вырвалось у меня. — Да он же не дышит!

Тетка-кондуктор заполошно вскрикнула и попятилась. Я тоже встал, но отходить не спешил:

— Че пили, мужики? Смотрите, если все один и тот же пузырь раздавили, то надо вам топать в больницу, промывание делать…

— Да не пили мы сегодня! — ответил один из друзей покойного. — Вчера днем только хлопнули по стопке-другой… Уж три дня на «Норде» за хавку батрачим, а хозяин строгий! Учует — мигом уволит!

Действительно от мужиков паленым спиртом не несло, а за их спинами, у сидений, стояли несколько мешков с какой-то крупой. Народ явно чует, что пальба в первопрестольной не к добру и тарится, чем может.

— Так чего он помер? Сердце нагрузок не выдержало? — в принципе мне было не очень интересно, но и ментам надо было что-то сказать, как они появятся. Свидетель, блин!

— Да, Колян никогда не жаловался ни на что! Наверно это та тварь заразу ему занесла…

— Что за тварь? — подобрался я.

— Да на рынке его какая-то тетка психованная за руку цапнула, до крови. Еле оттащили!

Дальше я не слушал: инфа наложилась одна на другую. Получается, это «московское бешенство» не только заразное, но и грозит летальным исходом?! Твою мать! Надо срочно броньку какую себе придумать.