CreepyPasta

Хозяин Большого Каштана

Ноги были в ботинках на кроличьем меху, причём носки терялись в темноте, и казалось, что с них смотрят крошечные кроличьи мордочки. Стало ясно, что осмысленного разговора не получится, поэтому Крот решил больше здесь не задерживаться. Путешествовать с поездом не хотелось — вспомнилось, что ещё на поверхности через его уши проскочила история про какой-то Подземный Поезд ZZZ, который возникает из тёмной арки только в строго определённое время и в строго определённом месте, чтобы прогрохотать мимо перепуганных людей по совершенно незаметным в обычные дни рельсам. Он даже как-то видел эти рельсы, очень противно блестели они в мокром асфальте и весьма-весьма Кроту не понравились. Поэтому дошёл до следующего тамбура, подёргал запертую и холодную дверь и опять прошёл через весь вагон, чтобы выйти там же, где вошёл. Вдалеке пел другой поезд, и стонали рельсы под топотом тяжёлых колёс.

… Теперь он шёл осторожней — если время здесь менялось с каждым шагом, то вполне могло оказаться, что она попадёт вдруг в самый эпицентр строительства, а то и взрыва, во внезапную огненную зарю прокладки безграничных тоннелей. Поэтому Крот был настолько весь во внимании, что даже как-то и прохлопал тот момент, когда оказался на станции.

Станция напоминала перевёрнутую каменную чашку. Вокруг громоздились серые кирпичи, сложенные в аккуратный полушаг и восемь жёлтых ламп горели через равные промежутки. На платформе не было даже скамеек и только облупленная жёлтая полоска отделяла её от рельс.

Самой главной здесь была женщина в мундире с незнакомыми значками на погонах. Стены её кабинета были обиты листами белого металла, а подчинённые обращались к ней уважительно: тётенька Людоед.

— Имейте в виду — идёт война, — она произнесла это таким тоном, словно знала, куда направлено это неумолимое движение, — Через нашу станцию за неделю — полторы тысячи человек, и это только половинная загрузка. Лишние проблемы и люди нам здесь не нужны. У вас какая часть?

— Признан непригодным.

— Значит, санитар. Дальше по коридору, вам всё нужное выдадут.

Значки и пометки на ткани он уже где-то видел. Потом пришлось подождать — прибыл поезд, груженный солдатами в незнакомой и всё-таки очень знакомой форме. С памятью здесь было ещё худе, чем на поверхности, он теперь даже не помнил, зачем пускался. Скорее всего, временная инверсия: вдруг на местных часах всё ещё по-прежнему эпоха, когда он ещё не родился? Пришлось хорошенько покопаться в голове, чтобы хотя бы не забыть, кого он здесь ищет. Земля и вправду оказалась толще, чем он думал, она глотала не только шум, но и все воспоминания о том, что снаружи.

Туда, наружу, вёл коридор с шаткими плитками на полу. Лестницы никакой, только дырка в потолке и крошечный комочек света на полу. В него и вступали, пропадая с лёгкой бесцветной вспышкой. Крот сделал шаг и тоже пропал, чтобы оказаться возле ямки — точь-в-точь такой же, как те, которые он некогда бетонировал. С трудом взгляд, словно крючок впившийся в чёрную дырку, он увидел синий тент летнего неба, серебристо-зелёную стену кукурузного поля и деревеньку с белыми домишками, походившими на покинутые муравейники. Далеко, на другой стороне поля, бежали четверо, вяло пригибаясь под ленивым буханьем артиллерии. И ещё до того внезапного и вообще-то неотвратимого момента, когда один из них зацепился ногой за дырку в земле и полетел кувырком, а на его стороне деревеньки из точь-в-точь такой же дырки появился целый танк с дулом и тупорылыми пулемётами, он уже опять приник к яме и полез обратно в сырую, жирную утробу, растягивая дыру ладонями и морщась, морщась от натуги. Сперва земля не пускала, проход казался вполне привычно-заурядной ямой, но потом поддался, разошёлся, открыл сырую непокорную внутренность, а уже после, когда облепил со всех сторон, попытался сперва вытолкнуть («словно рождаешься наоборот»), а после перестал, поддался, и он прошмыгнул по щучьему лазу между светом и тенью и снова оказался на станции, среди бесконечных тоннелей и головокружительно поющих поездов.

Один из них как раз дымил на станции; из дверей спрыгивали солдаты в точь-в-точь такой же форме, какая была у него ещё на войне, до поездов и тоннелей. Пересмеиваясь, щурились на огоньки и обсуждали, разрешают ли здесь курить. Как можно незаметней проскользнул он мимо, забросил халат санитара в распахнутую дверь вагона и исчез в грохочущий тьме тоннеля, где время и мрак смешались в бескрайние непроходимые туманы.

С тех самых пор бродит он по тоннелям, а я копаю яму за ямой, чтобы он смог когда-нибудь из них выйти.

Влюблённые в логове барсука

Перебравшись (вместе с чаем и иероглифами) из Срединной Империи в страну Ямато, барсук-оборотень Тануки зажил совершенно другой жизнью. На родине он занимал промежуточное положение между лазурными лисицами-духами тысячелетних лиственниц и девушками-выдрами озера Хушань — на одном из самых нижних этажей затейливой мифологической иерархии.
Страница
75 из 94
Меню Добавить

Тысячи страшных историй на реальных событиях

Продолжить