Добавить в моё избранное
300 мин, 49 сек 18054
Его глаза горят в темноте, словно два прожектора пытаются нащупать твой силуэт.
Ты не спишь. Ты никогда не спишь, зная, что оно рядом. Хотя быть может это всего лишь сон. Кошмар, который снится тебе каждую ночь. Кто знает? Существо могло бы ответить на этот вопрос, но оно не будет делать этого. У него сейчас другие заботы — нащупать под одеялом мягкое детское тельце.
Сжавшись в тугой комок, накрывшись толстым одеялом, ты пытаешься не дышать. Сердце выбивает неровный ритм, в висках стучат молотки. Они стучат очень громко, но еще громче царапающий звук когтей. Вот-вот, сейчас, малыш, я уже почти рядом.
Существо приближается, приплясывая на месте от нетерпения. Ты слышишь, как оно тихонько напевает свою колыбельную:
— Спи малыш, не бойся. Я уже рядом. Мы славно позабавимся с тобой, только засыпай. Я помогу тебе заснуть…
Топ-тот, все ближе и ближе. Существо проголодалось. Оно питается твоими снами, а может быть страхом… А может быть ему просто нужно немного мяса?
Существо довольно потирает руки, в предвкушении трапезы:
— Мы славно поработали и славно отдохнем. Сладкие детские косточки. М-ммм. Сахарные, сочные…
Существо причмокивает, перекатывая во рту маленькие глиняные шарики. Оно жует глину, оно всегда жует ее.
Все ближе и ближе. Одеяло не спасет от него, но ты пытаешься укутаться плотнее в бесполезную ткань, наивно полагая, что существо не найдет твою плоть. Как ты ошибаешься, малыш.
Вот оно уже совсем близко. Слышишь, как оно облизывается?
Чьи-то костлявые лапы шарят под одеялом, нащупывая добычу. Ты вздрагиваешь от омерзения, когда острые когти касаются твоего тела. Еще немного и…
Крик. Громкий, опустошающий. Ты кричишь так, что еще немного и потеряешь голос навсегда. В ушах начинает звенеть, и ты понимаешь, что глохнешь от собственного крика.
Чьи-то быстрые шаги — это существо пытается ускользнуть за спасительную дверцу, а, может быть, мама спешит в твою спальню, чтобы успокоить ребенка, которому приснился кошмар. Взрослые не верят в детские страхи. Когда-то они тоже были детьми, но сейчас они не любят вспоминать об этом. Они пытаются отгородиться от блеклых воспоминаний работой или семьей, забыть, проклясть ту часть жизни, которая осталась где-то за порогом.
— Сереженька, все хорошо, мой маленький…
Ласковые мамины руки гладят тебя, успокаивают, уносят из тьмы кошмарных сновидений, накрывая ласковыми касаниями сжатую от страха оболочку. Ты трясешься мелкой дрожью, выбивая зубами рваный ритм страха. Ты знаешь, что, как только тьма снова вступит в свои права, и стихнут мамины шаги, тихонько скрипнет дверца и оно, недовольно бурча, причмокивая глиняным ртом, снова начнет подбираться к твоей постели…
— Сереженька — оно кривляется, пытаясь подражать маминому голосу, пропуская сквозь мерзкую глотку такие родные, знакомые интонации.
И шаги. Ближе и ближе.
— Сережа, Сереженька… существо нетерпеливо, оно уже устало ждать. Ему хочется поскорее вонзить острые клыки в сочную мякоть.
Ты всхлипываешь, чувствуя, как острые спазмы пронзают грудь, не давая родиться крику. Тихонько подвывая от ужаса, ты сжимаешь кулаки, в ожидании своей участи.
Ближе. Еще…
Вот оно уже рядом, шарит под одеялом.
— Поваляюсь в косточках. Они сочные, сладкие… М-мммм.
Существо пускает слюни — оно хочет кушать.
Ты вдыхаешь воздух, и понимаешь, что не можешь выдохнуть обратно. Тьма накрывает с головой и швыряет далеко за пределы возможного.
Ты просыпаешься.
Утро.
Начало нового дня, концом которого будет ночь. Длинная. Бесконечно долгая ночь.
Луна, заглядывающая в окно. Тьма…
И существо.
То, чего ты боишься больше всего.
То, что ожидает тебя за поворотом.
То, что живет в тебе, занимая часть рассудка.
То, что живет за дверкой шкафа.
То, что приходит к тебе каждую ночь…
Глиняный бог, живущий в подвале. Существа, замурованные в толще стен. Рваные тени, косо смотрящие в разные стороны. Тонкий серебряный писк козодоя. Музыка дождя — цвет смерти…
День и ночь. Свет и тьма. Две половинки разума, которые не могут соединиться в одно целое. Детские страхи и надежды. Тонкие стенки, которые ты возводишь одну за другой, чтобы отгородить прошлое. Похоронить его. Закопать.
Серый дождь рисует тонкими потеками на стекле. Ты смотришь равнодушно в окно. Тебе одиннадцать лет.
В прошлом году умер твой дедушка. Перед смертью он попросил тебя об одной услуге. Такой маленький пустячок. Маленький и странный. Всего-то и делов, бросить несколько таблеток в рот. Яд — белые горошины. Дед всегда любил доводить любое дело до конца. Смерть так смерть. Он не боялся смерти. Он боялся жизни после смерти.
(Темнота, душно.
Ты не спишь. Ты никогда не спишь, зная, что оно рядом. Хотя быть может это всего лишь сон. Кошмар, который снится тебе каждую ночь. Кто знает? Существо могло бы ответить на этот вопрос, но оно не будет делать этого. У него сейчас другие заботы — нащупать под одеялом мягкое детское тельце.
Сжавшись в тугой комок, накрывшись толстым одеялом, ты пытаешься не дышать. Сердце выбивает неровный ритм, в висках стучат молотки. Они стучат очень громко, но еще громче царапающий звук когтей. Вот-вот, сейчас, малыш, я уже почти рядом.
Существо приближается, приплясывая на месте от нетерпения. Ты слышишь, как оно тихонько напевает свою колыбельную:
— Спи малыш, не бойся. Я уже рядом. Мы славно позабавимся с тобой, только засыпай. Я помогу тебе заснуть…
Топ-тот, все ближе и ближе. Существо проголодалось. Оно питается твоими снами, а может быть страхом… А может быть ему просто нужно немного мяса?
Существо довольно потирает руки, в предвкушении трапезы:
— Мы славно поработали и славно отдохнем. Сладкие детские косточки. М-ммм. Сахарные, сочные…
Существо причмокивает, перекатывая во рту маленькие глиняные шарики. Оно жует глину, оно всегда жует ее.
Все ближе и ближе. Одеяло не спасет от него, но ты пытаешься укутаться плотнее в бесполезную ткань, наивно полагая, что существо не найдет твою плоть. Как ты ошибаешься, малыш.
Вот оно уже совсем близко. Слышишь, как оно облизывается?
Чьи-то костлявые лапы шарят под одеялом, нащупывая добычу. Ты вздрагиваешь от омерзения, когда острые когти касаются твоего тела. Еще немного и…
Крик. Громкий, опустошающий. Ты кричишь так, что еще немного и потеряешь голос навсегда. В ушах начинает звенеть, и ты понимаешь, что глохнешь от собственного крика.
Чьи-то быстрые шаги — это существо пытается ускользнуть за спасительную дверцу, а, может быть, мама спешит в твою спальню, чтобы успокоить ребенка, которому приснился кошмар. Взрослые не верят в детские страхи. Когда-то они тоже были детьми, но сейчас они не любят вспоминать об этом. Они пытаются отгородиться от блеклых воспоминаний работой или семьей, забыть, проклясть ту часть жизни, которая осталась где-то за порогом.
— Сереженька, все хорошо, мой маленький…
Ласковые мамины руки гладят тебя, успокаивают, уносят из тьмы кошмарных сновидений, накрывая ласковыми касаниями сжатую от страха оболочку. Ты трясешься мелкой дрожью, выбивая зубами рваный ритм страха. Ты знаешь, что, как только тьма снова вступит в свои права, и стихнут мамины шаги, тихонько скрипнет дверца и оно, недовольно бурча, причмокивая глиняным ртом, снова начнет подбираться к твоей постели…
— Сереженька — оно кривляется, пытаясь подражать маминому голосу, пропуская сквозь мерзкую глотку такие родные, знакомые интонации.
И шаги. Ближе и ближе.
— Сережа, Сереженька… существо нетерпеливо, оно уже устало ждать. Ему хочется поскорее вонзить острые клыки в сочную мякоть.
Ты всхлипываешь, чувствуя, как острые спазмы пронзают грудь, не давая родиться крику. Тихонько подвывая от ужаса, ты сжимаешь кулаки, в ожидании своей участи.
Ближе. Еще…
Вот оно уже рядом, шарит под одеялом.
— Поваляюсь в косточках. Они сочные, сладкие… М-мммм.
Существо пускает слюни — оно хочет кушать.
Ты вдыхаешь воздух, и понимаешь, что не можешь выдохнуть обратно. Тьма накрывает с головой и швыряет далеко за пределы возможного.
Ты просыпаешься.
Утро.
Начало нового дня, концом которого будет ночь. Длинная. Бесконечно долгая ночь.
Луна, заглядывающая в окно. Тьма…
И существо.
То, чего ты боишься больше всего.
То, что ожидает тебя за поворотом.
То, что живет в тебе, занимая часть рассудка.
То, что живет за дверкой шкафа.
То, что приходит к тебе каждую ночь…
Глиняный бог, живущий в подвале. Существа, замурованные в толще стен. Рваные тени, косо смотрящие в разные стороны. Тонкий серебряный писк козодоя. Музыка дождя — цвет смерти…
День и ночь. Свет и тьма. Две половинки разума, которые не могут соединиться в одно целое. Детские страхи и надежды. Тонкие стенки, которые ты возводишь одну за другой, чтобы отгородить прошлое. Похоронить его. Закопать.
Серый дождь рисует тонкими потеками на стекле. Ты смотришь равнодушно в окно. Тебе одиннадцать лет.
В прошлом году умер твой дедушка. Перед смертью он попросил тебя об одной услуге. Такой маленький пустячок. Маленький и странный. Всего-то и делов, бросить несколько таблеток в рот. Яд — белые горошины. Дед всегда любил доводить любое дело до конца. Смерть так смерть. Он не боялся смерти. Он боялся жизни после смерти.
(Темнота, душно.
Страница
19 из 89
19 из 89
