Исцеление любовью

(Нет, Вера, — не делай этого, не впускай никого)))

Вера открыла дверь, и маленькое, величиной с собаку, существо, запрыгнуло на нее, сбивая с ног, вцепившись крючковатыми пальцами в горло.

Анна узнала Бо!

Придушив Веру, существо вернулось, чтобы закрыть дверь, затем, не спеша, методично принялось обшаривать содержимое шкафчиков, стоящих в кабинете. Оно нашло стетоскоп, и, зачем-то повесило его себе на шею. Затем доктор Бо начал перебирать медицинские инструменты, лежащие в одном из шкафчиков. Выбрав, наконец, подходящий (самый большой скальпель, крошка — любимый инструмент доктора), Бо, вернулся к Вере, которая начала понемногу приходить в себя, и попыталась приподняться с пола.

Анна закричала, пытаясь предупредить несчастную Веру.

— Беги, Вера — беги же.

(Беги, как только можешь. Беги Вера, беги… )

Напрасно! Вера не слышала Анну, зато доктор Бо, насмешливо посмотрел в ее сторону, словно приглашая разделить предстоящее удовольствие.

(Присоединяйся, детка!)

— Не надо, пожалуйста, оставь ее — Анна колотила руками, в напрасной надежды выпросить, вымолить спасение для обреченной жертвы.

Существо в зазеркалье насмешливо повернуло голову, и занесло скальпель над головой Веры.

Анна закрыла глаза, чтобы не видеть то, что должно было произойти…

Там, в зазеркалье, доктор Бо сделал первый разрез.

10.

Тьма обрушилась на них, словно зверь, в мгновение ока забрала в свой кошмарный плен. Тьма и тишина, которую взорвал дикий крик.

(Вера)))

— Назад, быстро — прошипел Марфин, и они, с Горманом, спотыкаясь в темноте, поднялись к двери, ведущей на первый этаж.

(Быстрее, как только можно… )

В неровном свете огонька зажигалки Горман сумел открыть дверь, и они вывалились из тьмы лестничных пролетов в темноту коридора.

Марфин первым добрался до кабинета Веры. Дверь была открыта. Неполная луна раскрасила комнату тусклым желтоватым светом. Вера лежала на полу, широко раскинув руки, и смотрела в потолок пустыми глазами, из которых ушла боль. Одна, в луже черной крови, которая растекалась, пытаясь покрыть пол тонким слоем. Придать пикантности…

(А потом Веру задушили ее же собственными кишками… )

Марфин стал у двери, сжимая и разжимая кулаки. Горман стоял чуть позади, не решаясь заглянуть в комнату.

(А еще ей отрезали губы, и вырвали груди… )

— Я убью ее — прошептал Марфин, переполняясь черной решимостью. Тупая ярость осела багровой пеной, оставив темный осадок спокойствия.

(Убить эту суку, наделать дырок в ее тупой голове… )

Где-то вдали послышался шорох, и тихий переливчатый смех. Марфин повернулся, и схватил Гормана за воротник.

— Эта тварь в подвале, видимо, она нашла распределительный щит. Мы спустимся туда, и разберемся с этой сукой.

— У Чуковски в столе лежит пара карманных фонариков — пролепетал Горман, не пытаясь освободиться от мертвой хватки доктора. Такой поворот дел меньше всего устраивал санитара. В этот момент, больше всего на свете ему хотелось убраться подальше из проклятой лечебницы.

Марфин ждал ровно столько, сколько хватило нерасторопному Горману, чтобы задыхаясь от страха, и дурных предчувствий, сбегать за фонарями. Он стоял в темноте, уповая на удачу, надеясь, что приближающиеся шаги принадлежат не Анне…

— Вот — Горман протянул фонарик взбешенному шефу.

Они прошли по темному вестибюлю. Доктор Бо отлично слышал неровное дыхание санитара, и пристук каблуков Марфина. Расправившись с Верой, доктор значительно подрос и прибавил в весе. Он выпил ее боль и страх, забрал ее душу, высосал жизнь. Теперь он был похож на паренька, только закончившего пятый класс, и собирался подрасти еще немного. Благо оставалось еще как минимум две жертвы…

Сжимая в руках скальпель, который он нашел в кабинете Веры, (инструмент оказался весьма кстати!), Бо проследовал за ними, двигаясь легкой, кошачьей походкой.

(Карты розданы, время проверить, у кого джокер в рукаве)

Время пришло. Пора!

Собирать урожай.

Убивать!!!

Они спускались в подвал, чтобы добраться до распределительного щитка, от которого сейчас не было никакого толку, и конечно же, чтобы найти Анну.

Отсчитали ступеньки.

Углубились в сумрак…

(Чаззет, чиззет, чеззет — выходи Анна, не прячься… )

Марфин шел впереди. Горман, трусил за доктором, словно побитая дворняга, в глубине души надеясь, что все обойдется (черта с два… Бо следовал за ними, словно тень, ничем не выдавая своего присутствия. Скальпель приятно холодил руку. Серые глаза щурились в предвкушении действа.

(Боль, будет много боли… )

Марфин даже не услышал, как сдавленно всхлипнул Горман, оседая на пол. Он шел вперед, не оборачиваясь, не отвлекаясь, направленный одной целью.