Исцеление любовью

День заканчивался, и Ольга удвоила усилия, предвкушая конец сумасшедшей недели, и долгожданный отдых. Последняя цифирь заняла надлежащее место в сводной таблице, и Ольга удовлетворенно откинулась в кресле. Пора закругляться, и бежать домой, пока еще светло, и можно успеть на последний автобус, уходящий с обшарпанной, наполовину разбитой остановки, с поломанными скамейками, до которой идти быстрым шагом не менее получаса, мимо грязной, засыпанной мусором посадки, в которой любили собираться местная пьянь, а то и просто разная шпана.

Кроме нее в офисе еще оставались компьютерщики — ну им сам бог велел ночевать в полутемной серверной, всматриваясь покрасневшими глазами в иероглифы программ, прерываясь на дежурный глоток пива из бутылки, стоящей у монитора, да ночной сторож дядя Вова, некогда крупный специалист по выбиванию зубов и выравниванию челюстей у зарвавшихся хамов. Во всяком случае, свою работу на сегодня Ольга выполнила на все сто, и могла с чистой совестью идти домой. Выходя из кабинета, она на секунду посмотрела в зеркало, висящее у дверей — вполне симпатичная тетка, тридцати лет, не обремененная семьей и детьми, с выразительным макияжем, в обтягивающем костюме, на длиннющих шпильках. Глубокое декольте притягивало взгляд, завораживая своей магической глубиной, длинный вырез мини-юбки обнажал прекрасные ножки с упругими бедрами и аппетитной попкой. Все в порядке подруга. Все о-кей.

Выйдя на улицу, Ольга вдохнула сырой осенний воздух. Ничего особенного — запах увядающей листвы, сырой земли, и чего-то еще — неприятного, и наверно даже слегка тошнотворного, словно где-то разлагалась тушка какого-нибудь животного. Ольга окинула взглядом бетонную дорогу, выходящую прямо от проходной завода, которая петляла вдоль свалки, устроенной местными бомжами, мимо давно закрытого кладбища, выходила прямиком на трассу. Сразу от проходной уходила в сторону узкая тропинка, усыпанная щебенкой, идущая вдоль посадки прямиком к заветной остановке. Ольга с тоской представила, как будет брести, спотыкаясь по неровной тропинке, загоняя шпильки в ямки и щели между камешками, ругаясь на ходу, обходя пустые пластиковые бутылки и использованные презервативы, непонятно зачем выброшенные на дорогу страстными обитателями посадки. Можно было конечно пойти по дороге, но в таком случае путь до той же остановки занял бы не меньше часа, кроме того, пришлось бы идти мимо кладбища, да и дышать пылью, вылетающей из-под колес, бешено мчащихся грузовиков, не ахти какое удовольствие.

И угораздило же устроиться на работу в такую глушь. Когда-то давно, завод гремел на весь союз, выпускал пищевую и техническую соду, теперь же цеха стояли в руинах, а более-менее сохранившиеся помещения растащили предприимчивые фирмачи, выплатив символическую плату заводу, не считая, конечно отката вконец зажравшемуся руководству.

Раньше Ольга никогда не приходилось добираться автобусом. По крайней мере, до тех пор, пока они с Игорем не рассорились вдребезги, словно малые дети, зацепившись из-за какого-то пустяка. Вот уже третий день, Ольга, словно зомби брела по выбоинам и неровностям проклятой тропинки, чтобы потом трястись сорок минут в автобусе, вместе с ненавистными старухами, атаковавшими все места, заполнившими все свободное пространство огромными баулами, свертками и тележками, добираясь до города, чтобы упасть на диван и включить любимый сериал с малахольной героиней упорно спасающей от всевозможных напастей и болячек главного героя — придурковатого подростка, сынка богатых родителей, с завидным упорством попадающего во всевозможные неприятности, и поэтому почти не выбирающегося из больниц. Продюсер и режиссер, очевидно страдающие легкой формой кретинизма, подобрали вполне подходящее название этому бреду — «Исцеление любовью». Ольга отдавала себе отчет, что просмотр подобных сериалов был чреват ослаблением интеллекта, но не могла ничего с собой поделать — киношный бред затягивал, умиляя простотой и ненавязчивостью сюжета.

Итак, планы на вечер — первым делом сериал, потом ванна, (приходилось нагревать огромную алюминиевую кастрюлю, поскольку наличие в кране горячей воды, равно как и самого крана для нее, оставалось проблемой номер один для Славянских хрущевок), и глубокий, безрадостный сон в холодной, пустой кровати.

Эти три дня превратились для нее в сплошной кошмар. Встречаясь с Игорем, Ольга даже не осознавала, насколько важным для нее было наличие рядом человека, на сильное плечо которого можно было облокотиться, поведать все свои печали и сомнения, поплакаться, наконец. А то и просто полежать рядышком на диване, благо мнение Игоря, на счет просмотра киношного бреда, вполне совпадало с мнением самой Ольги — муть, но муть затягивающая, и даже в чем-то необходимая, позволяющая отвлечь мозги от работы, и даже, если уж на то пошло, сбросить стресс, черт возьми!

Ольга даже и не помнила, с чего началась их проклятая ссора.