Добавить в моё избранное
300 мин, 49 сек 18099
Маятник возвращает тебе все, что ты сделала, делаешь и собираешься сделать. Все твои мысли, чувства и желания — мельчайшая капля, в великом водовороте вселенной, живущей единым ритмом.
Маятник качается, каждый раз возвращаясь назад, уходя вперед, замирая на мгновения, которые на первый взгляд кажутся вечностью.
Все что ты отдашь, вернется к тебе сполна.
Все что ты возьмешь, исчезнет, превратится в прах.
Твоя душа — дыхание вечности заключенное в бренную плоть, взятое взаймы, на ничтожно малое мгновение, которое вы называете жизнью.
Что стоят вся твоя боль, перед болью вселенной?
Что стоит вся твоя жизнь, перед безмолвным осязанием божественной истины?
Что стоят все твои жалкие дела, безрассудные желания, и никчемные мечты, в сравнении с песней, звучащей в пустой тишине одиночества?
Быть может жалкие, проклятые боги, так же страдают, осознавая свое ничтожество, свою неспособность объяснить, раскрыть ваши жалкие, людские души?
Жизнь это маятник, вечное движение, которое и есть суть всех начал, основа всех основ…
Так было всегда, есть и будет. Движение жизнь, остановка — смерть.
Все что останется от тебя, твоего жалкого разума — прах и немного воспоминаний, которые развеются ветром, дыханием, разобьются вдребезги на мелкие осколки…
И все это лишь отражение смысла вечности.
Простое движение.
Взад — вперед. Вдох — выдох. День — ночь.
Тик — так…
— Пусть будет проклята эта жизнь! Пусть смерть заберет все, что не имеет значения. Пусть будет так.
Что ты хочешь? На самом деле.
— Я хочу, чтобы этого всего не было.
Это уже есть, и ничто не изменится, пока маятник качается, создавая жизнь из смерти, рождая свет из тьмы.
— Останови маятник.
Я не могу сделать это. Мне тоже хочется разорвать, уничтожить эту бессмысленную вселенную, но я такой же раб, и иду своей дорогой.
— Тогда месть…
Я знаю, что это такое — холодное чувство, уничтожающее все на своем пути, сметающее жизни, рвущее нить судьбы.
— Мне все равно. Я хочу только одного.
Хорошо. Я могу помочь тебе, если ты впустишь меня, раскроешься передо мной, отдашься мне.
— Сделай это.
Я хочу предупредить тебя — не всегда наши желания приносят радость, не всегда наши поступки оправданны. Даже боги иногда ошибаются. Я возьму твою душу, наполню ее местью, холодом, удовлетворением, но верну только часть, ибо мой удел — смерть и одиночество. Я возьму твою душу, чтобы ощутить радость жизни, ибо мне никогда не быть живым. Я мог бы показать тебе свою суть, — но, боюсь, это будет последнее, что поймет твой разум, сгорая в огненной вспышке боли и ярости. Я возьму твою душу, чтобы хоть на мгновение стать тобой, стать живым. Все что ты пожелаешь. Если ты действительно хочешь этого.
— Мне все равно. Возьми мою душу, войди в меня, пусть будет так.
Я иду к тебе, Ольга. Пришло время. Время… сеять… смерть…
ОН ворвался в разум Ольги, стирая боль и страх, наслаждаясь ими, забирая себе ярость и гнев, ликуя, крича, наслаждаясь…
Жить!
Ощущать каждой клеточкой радость бытия!
Проживать каждое мгновение, раскрыться на весь мир, в радостном крике!
И принести смерть.
Он поразился слабости женского тела, заменил силой духа, силу мышц. Мертвый бог подчинил слабую плоть, заставив немощное тело служить, выполнять приказы, двигаться, обгоняя время, заставляя вскипать минуты, оставляя позади недоуменные взгляды оторопевших насильников…
Небритый закричал, когда ОН разорвал его впалую грудь, и продолжал кричать, когда его внутренности повисли кровавым серпантином на желтеющей листве. Кричал, когда тонкие пальцы, с остатками дорогого маникюра, вонзились в глазницы, вырывая последние мгновения света перед погружением в долгую, мучительную агонию в бескрайней, беспощадной темноте.
Долговязый попятился, в ужасе стирая с лица мелкие брызги чего-то теплого, противного. Через две секунды ОН вырвал ему язык, остановив длинный, хриплый крик. ОН не смог преодолеть искушение, и на мгновение оставил разум Ольги, чтобы ощутить четкую, чувственную агонию умирающего человека. Все было прекрасно — яркие вспышки уходящего сознания превзошли все его ожидания. ОН вернулся назад, и продолжил свой танец смерти.
ОН не стал тратить время на жалкую тварь, захлебывающуюся собственной кровью, и просто вырвал судорожно бьющееся сердце, бросил его под ноги, словно ненужную, отслужившую свое, вещь.
Вот и все, Ольга. Вот и все… Я выполнил твои желания, не так ли? А теперь мы пойдем моей дорогой. Вместе. Разве я не говорил, что возьму тебя с собой? Ты будешь частью меня, иногда я буду вытаскивать из забвения твою сущность, чтобы еще раз насладиться теми прекрасными мгновениями жизни.
Маятник качается, каждый раз возвращаясь назад, уходя вперед, замирая на мгновения, которые на первый взгляд кажутся вечностью.
Все что ты отдашь, вернется к тебе сполна.
Все что ты возьмешь, исчезнет, превратится в прах.
Твоя душа — дыхание вечности заключенное в бренную плоть, взятое взаймы, на ничтожно малое мгновение, которое вы называете жизнью.
Что стоят вся твоя боль, перед болью вселенной?
Что стоит вся твоя жизнь, перед безмолвным осязанием божественной истины?
Что стоят все твои жалкие дела, безрассудные желания, и никчемные мечты, в сравнении с песней, звучащей в пустой тишине одиночества?
Быть может жалкие, проклятые боги, так же страдают, осознавая свое ничтожество, свою неспособность объяснить, раскрыть ваши жалкие, людские души?
Жизнь это маятник, вечное движение, которое и есть суть всех начал, основа всех основ…
Так было всегда, есть и будет. Движение жизнь, остановка — смерть.
Все что останется от тебя, твоего жалкого разума — прах и немного воспоминаний, которые развеются ветром, дыханием, разобьются вдребезги на мелкие осколки…
И все это лишь отражение смысла вечности.
Простое движение.
Взад — вперед. Вдох — выдох. День — ночь.
Тик — так…
— Пусть будет проклята эта жизнь! Пусть смерть заберет все, что не имеет значения. Пусть будет так.
Что ты хочешь? На самом деле.
— Я хочу, чтобы этого всего не было.
Это уже есть, и ничто не изменится, пока маятник качается, создавая жизнь из смерти, рождая свет из тьмы.
— Останови маятник.
Я не могу сделать это. Мне тоже хочется разорвать, уничтожить эту бессмысленную вселенную, но я такой же раб, и иду своей дорогой.
— Тогда месть…
Я знаю, что это такое — холодное чувство, уничтожающее все на своем пути, сметающее жизни, рвущее нить судьбы.
— Мне все равно. Я хочу только одного.
Хорошо. Я могу помочь тебе, если ты впустишь меня, раскроешься передо мной, отдашься мне.
— Сделай это.
Я хочу предупредить тебя — не всегда наши желания приносят радость, не всегда наши поступки оправданны. Даже боги иногда ошибаются. Я возьму твою душу, наполню ее местью, холодом, удовлетворением, но верну только часть, ибо мой удел — смерть и одиночество. Я возьму твою душу, чтобы ощутить радость жизни, ибо мне никогда не быть живым. Я мог бы показать тебе свою суть, — но, боюсь, это будет последнее, что поймет твой разум, сгорая в огненной вспышке боли и ярости. Я возьму твою душу, чтобы хоть на мгновение стать тобой, стать живым. Все что ты пожелаешь. Если ты действительно хочешь этого.
— Мне все равно. Возьми мою душу, войди в меня, пусть будет так.
Я иду к тебе, Ольга. Пришло время. Время… сеять… смерть…
ОН ворвался в разум Ольги, стирая боль и страх, наслаждаясь ими, забирая себе ярость и гнев, ликуя, крича, наслаждаясь…
Жить!
Ощущать каждой клеточкой радость бытия!
Проживать каждое мгновение, раскрыться на весь мир, в радостном крике!
И принести смерть.
Он поразился слабости женского тела, заменил силой духа, силу мышц. Мертвый бог подчинил слабую плоть, заставив немощное тело служить, выполнять приказы, двигаться, обгоняя время, заставляя вскипать минуты, оставляя позади недоуменные взгляды оторопевших насильников…
Небритый закричал, когда ОН разорвал его впалую грудь, и продолжал кричать, когда его внутренности повисли кровавым серпантином на желтеющей листве. Кричал, когда тонкие пальцы, с остатками дорогого маникюра, вонзились в глазницы, вырывая последние мгновения света перед погружением в долгую, мучительную агонию в бескрайней, беспощадной темноте.
Долговязый попятился, в ужасе стирая с лица мелкие брызги чего-то теплого, противного. Через две секунды ОН вырвал ему язык, остановив длинный, хриплый крик. ОН не смог преодолеть искушение, и на мгновение оставил разум Ольги, чтобы ощутить четкую, чувственную агонию умирающего человека. Все было прекрасно — яркие вспышки уходящего сознания превзошли все его ожидания. ОН вернулся назад, и продолжил свой танец смерти.
ОН не стал тратить время на жалкую тварь, захлебывающуюся собственной кровью, и просто вырвал судорожно бьющееся сердце, бросил его под ноги, словно ненужную, отслужившую свое, вещь.
Вот и все, Ольга. Вот и все… Я выполнил твои желания, не так ли? А теперь мы пойдем моей дорогой. Вместе. Разве я не говорил, что возьму тебя с собой? Ты будешь частью меня, иногда я буду вытаскивать из забвения твою сущность, чтобы еще раз насладиться теми прекрасными мгновениями жизни.
Страница
62 из 89
62 из 89
