Исцеление любовью

Это будет не часто, но поверь — ты не пожалеешь…

Ольга сидела, широко расставив окровавленные ноги, и отрешенно смотрела как тьма наступающей ночи, скрывает, растворяет окровавленные тела, лежащие на небольшой прогалине, между деревьями. В ее глазах потух огонь разума, тоненькая нить слюны повисла на подбородке. Изуродованное тело, в котором не осталось больше души…

Из кустов выползла собака, со сломанной лапой, и ткнулась носом в еще теплую плоть. ОН не обратил на нее никакого внимания, поскольку у него было еще много дел. Покидая этот мир, оказавшийся таким гостеприимным, ОН не забыл воспользоваться столь удачно подвернувшимся телом. Долговязый приподнялся, разминая уже начавшее было коченеть тело. Покрутил головой, и наклонился, чтобы поднять с земли какой-то предмет. Повертев в руках, выпачканное землей сердце, Эребус хмыкнул, и бросил его назад. Мертвым не нужно сердце, они не чувствуют, не переживают, молодая кровь не бежит по жилам, ускоряясь весной, когда оживает природа, и душа наполняется ликованием. Собака испуганно метнулась в спасительную темноту кустов, оставив сцену, где чужой бог из далеких, проклятых миров, поставил свой кровавый спектакль. Метрах в пяти отсюда, в густой листве, осел кучкой праха, истлевший, усохший скелет, некогда бывший ИМ. Старое, ненужное теперь тело…

Отправляясь в путь, ОН решил обойтись без дешевых эффектов. Просто взмахнул руками, и растворился в ночи, отправляясь туда, где возможно нет боли и страха, а может быть наоборот, царит вечная тьма, клубясь на дне глубокого ущелья отчаяния…

— Ну, долго еще?

Директор, протиснулся в двери и теперь недовольно сопел, нависая над Ольгой своей огромной тушей. Ольга встрепенулась, недовольно покосившись на шефа.

— Уже почти все Виктор Ефимович.

— Давай, давай, смотри только, чтобы экономика была экономной — директор довольно заржал, наслаждаясь собственным остроумием, и двинулся к выходу, вертя на пальце ключи от машины.

Ольга равнодушно посмотрела на уходящего шефа, и выключила компьютер.

Выходя из кабинета, она на секунду посмотрела в зеркало, висящее у дверей — вполне симпатичная тетка, тридцати лет, не обремененная семьей и детьми, с выразительным макияжем, в брючном костюме. Умопомрачительное декольте притягивало взгляд, завораживая своей магической глубиной, костюм выгодно подчеркивал приятную округлость бедер, скрывая прекрасные ножки. Все в порядке подруга. Все о-кей.

Выйдя на улицу, Ольга вдохнула сырой осенний воздух. Ничего особенного — запах увядающей листвы, сырой земли, и чего-то еще — неприятного, словно где-то разлагалась тушка какого-нибудь мелкого животного

Что-то несильно ткнулось в ее ногу. Ольга опустила взгляд и тихонько ойкнула. Старая больная псина, жалобно скулила, так и норовя прижаться к ней, чтобы испачкать соплями штанину. В гниющих глазах собаки читалась смертная мука, словно она устала от этой никчемной жизни и просила только одного — успокоения. Огромная рана на спине, с рваными краями, потеками засохшего гноя, завораживала своей нереальностью. Смрад гниющей плоти усилился, и теперь полностью вытеснил запахи осени

От неожиданности Ольга чуть не пнула собаку, но в последний момент сдержалась. Где-то у нее завалялся кусочек духового пирожка со сливой. Пошарив в сумочке, Ольга бросила собаке угощение. Собака с жадностью ухватила пирог, благодарно взглянув на Ольгу своими мутными глазами, и принялась с аппетитом уминать мучное, разбрызгивая во все стороны слюни и крошки. Ольга присела рядом, и погладила псину. Обычно к братьям меньшим она относилась если не с любовью, то, во всяком случае, с некоторым сочувствием, так что ничего страшного, если она погладит несчастное животное…

Чей-то силуэт на миг перекрыл солнце, и тишину уходящего дня нарушило неуверенное: «Привет».

Игорь сел на корточки, и посмотрел на собаку:

— Русская подзаборная — с уверенностью произнес он, бросив виноватый взгляд на Ольгу.

Заходящее солнце печально раскрасило в странные цвета старый тополь, на котором красовалось лаконичное «ХУЙ», вырезанное твердой рукой неизвестного интеллектуала.

— Привет — Ольга улыбнулась, и посмотрела на Игоря — Я скучала по тебе.

Сидя в машине, слушая тихонькое воркование радиоприемника, Ольга смотрела на Игоря, удивляясь, как они могли целых три дня жить друг без друга, рассорившись из-за какой-то мелочи, словно малые дети.

Игорь остановился у перекрестка, пропустил, бешено мчащийся КАМАЗ, груженный щебнем, и выехал на трассу. Десять минут езды, и можно будет лечь на диван, обнять любимую женщину, и смотреть бесконечный сериал «Излечение любовью» — редкостную дрянь, которую он терпел только из-за Ольги. Шизо-параноидальная муть, рожденная больным сознанием продюсера или режиссера.

Но вслух, неожиданно для самого себя, Игорь сказал:

— Оль, я тебя люблю…

ОН вошел в этот мир, заставив вспыхнуть небо яркими всполохами приближающейся грозы.