Чердак

— Ни хрена я не думаю о черпаке своего дома! — устал уже Юрий от этой беспросветной чуши.

— А что ты думаешь о своей подруге Алле?— неожиданно «огрел его тот током».

И Юрий словно проснулся от долгого сна: надо же, до этого Алла словно вылетела у него из головы.

— А что? — тут же спросил его Юрий.

— Между нами нет понимания, — проговорил ему на это «писака», — и я не могу разговаривать с тобой о важных для тебя вещах.

— Ты не думаешь, что Алла скоро ко мне вернётся? — попытался Юрий угадать его ехидные мысли.

— А ты продолжаешь лелеять мечту, что Алла нами не схвачена? — отпарировал тот. — Я не советую тебе находиться в этом городе до завтра. — В это время, откуда ни возьмись, в руках его образовался длинный финский нож с тридцати-сантиметровым лезвием…

— Ты что, опять собрался накладывать на кого-то руки? — обратил Юрий внимание на длинное лезвие ножа.

— Нет, — ответил тот, — хочу продемонстрировать тебе невозможное: то, на какие чудеса способна данная полночь. Хочешь, этим вот ножом я отрежу себе голову, а потом поставлю на место и останусь цел и невредим?

— Ты, лучше, язык себе отрежь и не ставь его потом ни на какие «места», а выбрось в окно, вслед за своим «железом». Да и самому тебе после всего этого не мешало бы выпрыгнуть следом за всем этим, — красноречиво выпалил Юрий, не задумываясь, только лишь в ходе фразы у него в голове промелькнула мысль: «Что?! Что он сказал?»…

— Сказал, что слышал, — произнёс тот, словно разговаривал сам с собой. Он говорил Юриным голосом, чего Юра не замечал. Он так увлёкся беседой, что уже и не обращал внимания на одежду этого замысловатого типа; и если в то время как долгожданная дверь между ними распахнулась и в комнату вошёл человек в маске зомби, они вдвоём одеждами друг от друга хоть немного да отличались, то сейчас одежда «писаки» уже давным-давно была похожа на Юрину одежду, и теперь между этими двумя людьми явно пролегало какое-то невидимое зеркало. «Писакина» одежда словно использовалась компьютерной графикой, необходимой для современного фантастического кино, и изменилась прямо на глазах.

— Ну так как? — поинтересовался тот о Юрином мнении на счёт его предложения «продемонстрировать невозможное».

И пришла Юре очередная возможность посмотреть на этого парня как на лунатика.

— Чем дальше, тем хуже, — произнёс «писака» Юре девиз, с которым самому Юрию нередко желалось пройти по жизни. — Обрати внимание. Началось всё с чердака и со старика на пляже, не так ли? Продолжилось… чем-то не очень приятным, мягко говоря. Продолжается… вообще какой-то галиматьёй… но, допустим, поверить в то, что мы с тобой действительные братья-близнецы, ещё можно. Но что будет дальше, как думаешь? Чем закончится эта ночь и с чего начнётся следующее утро?… И начнётся ли оно вообще?, для тебя, конкретно. И, насколько мы с тобой понимаем, всё это намекает тебе на то, чтоб ты покинул свой дом. А если я сейчас вот этим длинным ножичком прямо на твоих глазах отрежу себе голову, а потом поставлю её обратно, после того как она озвереет и искусает тебя за…

— Ладно, — перебил его Юра, пропустивший мимо ушей последние три-четыре слова, — допустим, я сейчас соберусь и уеду из дома, то что тогда: вся эта фигня тут же прекратится и всё станет на свои места?

— Это зависит от того, куда ты уедешь, — отвечал ему тот, — да и не уедешь ты сейчас. Не на чем тебе сейчас будет уезжать. Попозже спокойно пойдёшь на первую утреннюю электричку и…

— Какую электричку? — усмехнулся Юрий. — У меня в гараже превосходная…

— Нету у тебя больше ни гаража, — хладнокровно проговорил тот, — ни Хонды. Всё унесли.

— Как это, унесли?! — не понял Юра, машинально выглянувший в окно и действительно не увидевший во дворе гаража… На месте гаража осталось лишь пустое место…

— Не знаю, как, — проговорил на это «писака». — Проболтали с тобой как два дурака и ни хрена не заметили, что вокруг творится. Не надо было терять мой листок, Юра. Теперь сюжет вышел из-под контроля и отправился на прогулку вместе с импровизацией. Городу хана: город сходит с ума…

— Да заткнись ты наконец! — прикрикнул на него не сводящий глаз с пустующего гаражного места Юрий. Откуда ему было что-либо знать: он же не слышал шумов, шороха и возни со скрежещущим металлом с улицы, пока болтал ни о чём с этим (чёрт бы его трижды подрал))) типом.

— А что ты собрался делать?— удивился «писака» на его реакцию. — Милицию попробуешь вызвать? Моя милиция тебя не убережёт, учти. Так что поспеши-ка ты лучше на электричку. С сегодняшнего дня ввели новый ночной маршрут.

— Какой ещё маршрут? — старался Юра отвлечься от пропажи, понимая, что ничего ему в ближайшие несколько недель предпринять на этот счёт не удастся.

— Владивосток — Чердак, — как-то величественно произнёс ему тот в ответ.