Багровый этюд

Там собрались твои друзья, сидят за столом, и ждут, пока ты покажешься, выйдешь из темной комнаты. Ты всю жизнь летишь на этот свет, а долетев, ты понимаешь, что они собрались на ужин по случаю твоих похорон.

Мечта ускользает.

Я не умею жить среди людей, по-этому мне приходится за ними наблюдать. Впиваясь глазами в их спины, я краду энергию, подсознательно жажду, что кто-нибудь из них поднимет свою голову вверх и заметит меня. И заметит во мне.

Я наблюдаю за ними…

… а кто-то наблюдает за мной…

— Можешь считать меня дурой! — Света сидит напротив меня, облокотившись на спинку лавочки.

— Да говори уже! — я выбрал себе место на остове старого дерева, превращенного в толстый, как бедро слона, пень.

Только со Светкой я могу чувствовать себя на улице, так же, как и в объятии домашних стен.

Мимо нас плывет груженая сумками тётка-баржа. За ней, заплетаясь в ветре, тянется удушливый шлейф духов.

«Час мы вдыхаем чужие запахи».

Я вздрагиваю, пытаюсь не свалиться в свои размышления.

— Вчера вечером ко мне приехала Марина. Мы поужинали, легли спать. Марине почувствовала неладное.

— Что именно?

— В квартире был кто-то кроме нас. Я разговаривала с ней, пыталась отвлечь, даже телик включила. Маришка уснула у меня на руках. А мне уже не до сна, я встала и пошла курить на кухню. И знаешь, когда я открыла окно и посмотрела во двор, мне показалось, что всё вокруг красное.

— Красное?

— Не то, чтобы красное… а даже багровое. Такой неприятный цвет старого мяса. Это не свет от фонарей или фар, это скорее глюк. И ещё, я ощутила тепло на своих веках, будто бы кто-то прикрыл мне глаза руками.

— И что в этом ужасного? — не унимался я.

— Так делала Рената. Эта чертова дура любила подходить ко мне со спины, закрывать глаза и свистеть на ухо своим противным голоском: «Угадай, кто это?».

— Зачем ты ругаешься? О мертвых либо хорошо, либо никак…

— Какая ей теперь разница!?

— Странно все это. А ты Марине об этом рассказала?

— Нет! Что ты? — Света открыла новую пачку «Кента». — Она и сегодня и завтра у меня ночует. Я её только перепугаю разговорами о призраках, тем более, я в это не верю. Конечно, что-то там есть, но почему это коснулось именно меня.

— Так думают люди, захваченные в заложники террористами. — сказал я. — Я знаю, что такое существует, но почему это случилось именно со мной.

— Плохое сравнение.

Света замолкла и отвернулась.

На игровой площадке бегают дети. Маленькие мальчики и девочки весело и беззаботно играют в догонялки, скатываются с горки, установленной в парке по указке депутата, ровно в период его выборов в мэры. Эти дети ещё далеки от нас, далеки от грязного мира, полного убийц, оставляющих на жертвах разорванные отметины, депутатов, в дневное время подписывающих акты, а в ночное снимающих проституток. Кто знает, кем станут эти дети через двадцать лет. Какая из них будет дымить паровозом, и рассказывать о мертвой подружке.

Я наблюдаю за ними… они меня не видят… но видит кто-то другой.

— Свет, — говорю я. — По-моему, тебе нужно, прежде всего, успокоиться. У тебя была трудная неделя, ты сдала экзамены, неплохо потрудилась и вполне заслужила отдых. Поезжай куда-нибудь. Если не хочешь брать Марину, я могу составить тебе компанию.

— Это лишнее. — Света встала со скамейки и принялась вышагивать взад вперед. — У меня ещё много дел в городе. Да и зачем уезжать? От себя не убежишь. Я хотела сказать тебе кое-что ещё.

Я внимательно посмотрел на Свету.

— Сегодня утром я сфотографировала себя на мобильный. — Света развела руки и по-идиотски улыбнулась. — Это похоже на бред, который показывают в фильмах ужасов, сначала я смеялась, но потом мне стало не до смеха.

— Так ты покажешь мне фотографию? — спросил я.

Раздался пронзительный крик. Мальчик в джинсовой курточке свалился с горки. Ему на помощь поспешила мама. Юная девушка, наверное, даже слишком юная, отряхнула сынишку и принялась что-то нашептывать ему на ухо. Ребенок все равно плакал, затягивая детским фальцетом оперные октавы.

Света потушила окурок носком ботинка и протянула телефон.

— Посмотри на это!

На дисплее я вижу силуэт подруги, отраженный в зеркале. Правую руку она сложила в карман домашних штанов, левой держит черный корпус телефона, направленного на отражение. Сзади отчетливо виднеется окно, фрагмент разобранного дивана и отблеск включенного телевизора.

— Что здесь не так? — интересуюсь я.

Света недовольно поджимает губу.

— Увеличь немного и посмотри на поверхность зеркала.

Я нажимаю кнопку увеличения, в правом углу появляется значок лупы с крестиком внутри, а картинка начинает приближаться.

— Что это такое?