Добавить в моё избранное
27 мин, 25 сек 11403
Весьма довольный моим удивлением, он просто засиял:
— Я тут познакомился с одним антикваром: он просто замечательный человек! А как хорошо разбирается во всяких древностях… У него истинно фотографическая память, честное слово! Уверен, он сможет тебе помочь.
— Да это просто замечательно! Что же, я думаю, медлить будет излишне, приятель!
— Разумеется. Отправляемся к нему! И не забудь захватить с собой свою сверкающую штуку!
Быстро переодевшись и положив сферу в карман своего костюма, я направился вслед за приятелем. Ким уже не раз беседовал со мною об этой овеянной загадками штуковине и ему самому было интересно узнать о ней как можно больше. Спустившись вниз на изумительном панорамном лифте, мы очутились на многолюдной улице большого города. Стоял типичный субботний день, яркие лучи жаркого летнего солнца плавно скользили по стеклянным бокам гигантских зданий, освещая автомобильные дороги и пешеходные тротуары. Толпы людей заходили в многочисленные кафе и выходили из них, магазины были полны посетителями, а в небе серыми тенями мелькали стремительные авиамобили. Присмотревшись к горожанам, можно было заметить среди них андроидов, выполнявших различные поручения своих хозяев. Отличить этих роботов, оснащенных искуственным интеллектом, от обычных людей можно было по неуклюжей походке и несколько резким движениям.
Повсюду царил шум: бесчисленные рекламные вывески громко зазывали людей купить очередную, вовсе не нужную им дребедень, из клубов доносились резкие порывы наркотической музыки, кто-то кричал, кто-то жарко спорил со своим собеседником, употребляя нецензурную лексику… Сверху доносились ревущие звуки реактивных двигателей авиамобилей, периодически проносившихся прямо над головами горожан, угрожая тем полной потерей слуха. Некоторые машины с приглушённым шелестом ехали по бетонной автомобильной дороге, не производя особого шума, но таких было очень мало… Впрочем, нам с приятелем было не привыкать к стремительной и многозвучной городской жизни. Неторопливо, размеренным шагом шли мы по длинным и оживлённым улицам мегаполиса, предвкушая интересную встречу и питая себя надеждами приоткрыть наконец завесу тайны, призрачно скрывающую сущность сверкающей сферы. На одном из городских переулков мы неожиданно для себя обнаружили небольшую толпу демонстрантов, державших в руках плакаты, блиставшие слоганами нескрываемой антиправительственной направленности. Эти люди, облачённые в одежды особливой красно-чёрной тональности, твердо шагали в сторону Центральной Площади, громко выкрикивая свои лозунги: «Долой Правительство! Долой лицемеров Сената!» Надо сказать, что демонстранты не произвели на меня особого впечатления и даже не удивили; в последнее время подобные выступления происходили в нашем городе с упрямым постоянством. Приятель мой, окинув быстрым взглядом парад недовольных, лишь скептически заметил по этому поводу:
— Затея хороша, но вряд ли они этим чего-нибудь добьются… Разгонят бедолаг, как всегда. Эта организация Справедливости никогда не изменит этот закоснелый мир…
— Да уж, пожалуй. Что такого могут жалкие демонстранты? — согласился я, горько вздохнув. Признаться честно, душой я тоже был на стороне этих храбрых ребят. Глобальное Правительство действительно злоупотребляет своей властью, как это ни жаль. Быть может, эти поборники Справедливости когда-нибудь изменят мир к лучшему? Надеюсь на это…
Миновав толпу демонстрантов, мы продолжили свой путь по величественной улице Маккартиса, главной артерии города. Вокруг нас царила настоящая квинтэссенция шума и суеты, но ни я, ни мой приятель не обращали на это внимания, полностью поглощённые разговором. Тема этого разговора, по сути, была определена нашей встречей с поборниками Общества Справедливости. Впрочем, то была тема действительно интересная, жизненная и сердито-злободневная.
… Мы вели неторопливую беседу о политике Правительства до тех пор, пока не оказались стоящими перед небольшой, но броской голографической вывеской: «Антикварная Крепость».
— Ну, вот мы и притопали, приятель! — Ким довольно потёр руки. — Прошу вас, сэр!— Шутливо пробасил он на старый английский манер, указывая мне на входную дверь.
— Только после вас, — отшутился я, и мы оба вошли внутрь.
Антикварная лавочка оказалась довольно вместительной. Её внутреннее помещение поражало своим строгим, но богатым убранством, являясь показателем утончённого вкуса и взыскательности хозяина сего заведения. Повсюду на специальных полках, окружённые электромагнитным полем, стояли и лежали старинные вещи. Каждая из них всем своим видом словно бы рассказывала о той эпохе, к которой она относилась, о том человеке, который ею когда-то владел. Посреди всего этого великолепия стоял невысокий мраморный столик, за которым сидел человек. Это, как видно, был хозяин лавки. Посетителей было немного, и это радовало.
— Я тут познакомился с одним антикваром: он просто замечательный человек! А как хорошо разбирается во всяких древностях… У него истинно фотографическая память, честное слово! Уверен, он сможет тебе помочь.
— Да это просто замечательно! Что же, я думаю, медлить будет излишне, приятель!
— Разумеется. Отправляемся к нему! И не забудь захватить с собой свою сверкающую штуку!
Быстро переодевшись и положив сферу в карман своего костюма, я направился вслед за приятелем. Ким уже не раз беседовал со мною об этой овеянной загадками штуковине и ему самому было интересно узнать о ней как можно больше. Спустившись вниз на изумительном панорамном лифте, мы очутились на многолюдной улице большого города. Стоял типичный субботний день, яркие лучи жаркого летнего солнца плавно скользили по стеклянным бокам гигантских зданий, освещая автомобильные дороги и пешеходные тротуары. Толпы людей заходили в многочисленные кафе и выходили из них, магазины были полны посетителями, а в небе серыми тенями мелькали стремительные авиамобили. Присмотревшись к горожанам, можно было заметить среди них андроидов, выполнявших различные поручения своих хозяев. Отличить этих роботов, оснащенных искуственным интеллектом, от обычных людей можно было по неуклюжей походке и несколько резким движениям.
Повсюду царил шум: бесчисленные рекламные вывески громко зазывали людей купить очередную, вовсе не нужную им дребедень, из клубов доносились резкие порывы наркотической музыки, кто-то кричал, кто-то жарко спорил со своим собеседником, употребляя нецензурную лексику… Сверху доносились ревущие звуки реактивных двигателей авиамобилей, периодически проносившихся прямо над головами горожан, угрожая тем полной потерей слуха. Некоторые машины с приглушённым шелестом ехали по бетонной автомобильной дороге, не производя особого шума, но таких было очень мало… Впрочем, нам с приятелем было не привыкать к стремительной и многозвучной городской жизни. Неторопливо, размеренным шагом шли мы по длинным и оживлённым улицам мегаполиса, предвкушая интересную встречу и питая себя надеждами приоткрыть наконец завесу тайны, призрачно скрывающую сущность сверкающей сферы. На одном из городских переулков мы неожиданно для себя обнаружили небольшую толпу демонстрантов, державших в руках плакаты, блиставшие слоганами нескрываемой антиправительственной направленности. Эти люди, облачённые в одежды особливой красно-чёрной тональности, твердо шагали в сторону Центральной Площади, громко выкрикивая свои лозунги: «Долой Правительство! Долой лицемеров Сената!» Надо сказать, что демонстранты не произвели на меня особого впечатления и даже не удивили; в последнее время подобные выступления происходили в нашем городе с упрямым постоянством. Приятель мой, окинув быстрым взглядом парад недовольных, лишь скептически заметил по этому поводу:
— Затея хороша, но вряд ли они этим чего-нибудь добьются… Разгонят бедолаг, как всегда. Эта организация Справедливости никогда не изменит этот закоснелый мир…
— Да уж, пожалуй. Что такого могут жалкие демонстранты? — согласился я, горько вздохнув. Признаться честно, душой я тоже был на стороне этих храбрых ребят. Глобальное Правительство действительно злоупотребляет своей властью, как это ни жаль. Быть может, эти поборники Справедливости когда-нибудь изменят мир к лучшему? Надеюсь на это…
Миновав толпу демонстрантов, мы продолжили свой путь по величественной улице Маккартиса, главной артерии города. Вокруг нас царила настоящая квинтэссенция шума и суеты, но ни я, ни мой приятель не обращали на это внимания, полностью поглощённые разговором. Тема этого разговора, по сути, была определена нашей встречей с поборниками Общества Справедливости. Впрочем, то была тема действительно интересная, жизненная и сердито-злободневная.
… Мы вели неторопливую беседу о политике Правительства до тех пор, пока не оказались стоящими перед небольшой, но броской голографической вывеской: «Антикварная Крепость».
— Ну, вот мы и притопали, приятель! — Ким довольно потёр руки. — Прошу вас, сэр!— Шутливо пробасил он на старый английский манер, указывая мне на входную дверь.
— Только после вас, — отшутился я, и мы оба вошли внутрь.
Антикварная лавочка оказалась довольно вместительной. Её внутреннее помещение поражало своим строгим, но богатым убранством, являясь показателем утончённого вкуса и взыскательности хозяина сего заведения. Повсюду на специальных полках, окружённые электромагнитным полем, стояли и лежали старинные вещи. Каждая из них всем своим видом словно бы рассказывала о той эпохе, к которой она относилась, о том человеке, который ею когда-то владел. Посреди всего этого великолепия стоял невысокий мраморный столик, за которым сидел человек. Это, как видно, был хозяин лавки. Посетителей было немного, и это радовало.
Страница
4 из 9
4 из 9
