Холодная улыбка

Постояв немного в нерешительности, мы принялись любоваться предметами антиквариата, аккуратно разложенными по многочисленным полкам. Пока мы обхаживали сверкающие витрины, антиквар, казалось, с интересом разглядывал нас, ибо его голова была обращена в нашу сторону. Не желая показаться невежливыми, мы подошли поближе и поздоровались. Пожав руку моему новому знакомому, я внимательно осмотрел его с ног до головы. Антиквар носил элегантный чёрный костюм, строгий фасон которого уже несколько устарел, но прекрасно подходил данному человеку. Ноги моего нового знакомого были обуты в черные же лакированные ботинки, а на груди его живописно располагался длинный, чёрный в серую полосу галстук, особенно поглотивший моё внимание. Одним словом, хозяин лавки был одет строго, но со вкусом. Насчёт его персоны… Мне сей человек понравился сразу. Интеллигентный, статный, он производил впечатление личности сильной и образованной. Он был высокого роста, весьма крепко сложен, хотя и не атлетичен, и имел очень приятную улыбку. Однако я заметил одну странную особенность, не относящуюся, правда, к антиквару: мне почему-то стало холодно. Холодно внутри — странное ощущение.

Хозяин лавки, мистер Гаррисон, будто бы в ответ на мои мысли сочувственно заметил:

— Вас тоже напрягает этот кондиционер? Здесь весьма прохладно.

Голос его был крайне спокойным. Он звучал размеренно и тихо, проникая в самое сознание и доставляя умиротворение. Я не нашёлся, что ответить. Он продолжал:

— Вы пришли показать мне некую старинную вещицу, не так ли?

— Мой приятель уже говорил вам о ней?

— Ким не был многословен. Лишь сказал, что это раритет, притом весьма загадочный.

— Собственно, так и есть… Нам очень хотелось бы узнать, что это за штука, и потому мы решили обратиться к вам за помощью. — Я вкратце рассказал антиквару о своём приобретении.

Тот внимательно выслушал мой невразумительный рассказ, затем холодно спросил:

— Показать можете?

Я протянул ему сферу. Как только он коснулся взглядом её сверкающей поверхности, его чёрные глаза словно вспыхнули! Он пристально осмотрел сферу, после чего положил её на стол и с улыбкой спросил меня, неужели я взял эту штуку у друга совершенно бесплатно. Получив от меня утвердительный ответ, тот заглянул мне в глаза своим проницательным, я бы даже сказал, пронизывающим, взглядом:

— Этот предмет стоит много дороже, чем вы можете себе представить! Он содержит великие знания. Ваш незадачливый друг явно продешевился.

— И какова, по-вашему, цена этой штуковины?

Ответом было лишь молчание да широкая улыбка, заставившая меня в тот же миг забыть свой вопрос. Тут в разговор вмешался мой приятель:

— Ну и что же вы думаете насчёт этой вещицы, мистер Гаррисон?

— Я думаю, вы могли бы получить за неё хорошую цену, продав её мне. — спокойно ответил антиквар, поправив свой длинный галстук. — Вы же всё равно не видете в ней никакого проку, не так ли? А я могу предложить за неё куда больше, чем кто-либо иной. Вам такая сумма даже и не снилась, поверьте мне.

Ким многозначительно взглянул мне в глаза, я пожал плечами:

— Я должен подумать над вашим заманчивым предложением. Пожалуй, я зайду к вам завтра. С окончательным решением.

Антиквар понимающе кивнул:

— Хорошо. В моей лавке вам и вашему приятелю рады всегда.

Когда мы повернулись в сторону выхода, Ким спросил у меня разрешения подержать загадочную сферу у себя до следующего дня. «Чтобы получше её рассмотреть», как он сам аргументировал свою просьбу. Я решил отдать ему эту штуку при нашем расставании, ибо не мог отказать в таком совершеннейшем пустяке. Распрощавшись с мистером Гаррисоном, мы с приятелем ещё некоторое время прогуливались по городу, а затем разошлись по домам, условившись встретиться на следующий день в обеденное время. Сферу, однако, я Киму так и не отдал: забыл, а он и не напомнил. Весь оставшийся день я думал об этой таинственной сфере, что досталась мне от моего лучшего друга. Неужели Уильям ничего не знал о её ценности? Впрочем, вполне возможно, он имел какое-то представление о стоимости этой штуки, но суеверный страх вынудил его с удивительной лёгкостью избавиться от своего наследства. Так или иначе, раз эта сверкающая штука у меня, я имею полное право распоряжаться ею так, как захочу. Не возвращать же её обратно! Да и если я скажу Уильяму об истинной ценности сферы, он вряд ли пожелает взять её назад… Все эти доводы казались мне весьма убедительными, однако неприятные размышления ещё долго тревожили мою голову. Кроме того, мои мысли до самого вечера занимал престранный разговор с мистером Гаррисоном. Тогда, осмотрев сферу с каким-то особенным вожделением, он вскользь заметил что-то о «великих знаниях», которые она содержит.