Песок в глазах

Оглушительный рев разнесся по чаще, когда Лоуэлл, захватив с собой только винтовку Эйзера, спустился к другу. Лоуэлл оглянулся в поисках источника звука, но никого не обнаружил. Солнце уже почти полностью вышло из-за горизонта, как залог того, что теперь они в относительной безопасности.

— Он ранил тебя? — спросил Лоуэлл, помогая Эйзеру подняться. Тот смог сначала только сесть, еще сильней кривясь от боли.

— Падения идут не на пользу моему травмированному позвоночнику, — процедил Эйзер.

Он схватил Лоуэлла за рукав, но даже через толстую дубленку тот почувствовал острую боль. Эйзер вцепился в него мертвой хваткой и глядел куда-то поверх головы Лоуэлла. Тот обернулся, пытаясь отыскать то, что так взволновало друга, но как ни силился он что-либо разглядеть, а видел только одни стволы, снег и землю. Ничего больше. Лоуэлл поднял Эйзера, дав ему опереться на его плечо, перекинул его правую руку через свою шею и буквально поволок еле переставлявшего ноги друга на себе. Лоуэлл огляделся на предмет более пологого подъема, но та «яма», в которой они оказались, не имела подъемов легче.

Лоуэлл кое-как вскарабкался наверх, таща на себе Эйзера. Он остановился, чтобы немного отдышаться, и поглядел на друга. Тот был будто в состоянии лихорадки, он шел, не открывая глаз. Лоуэлл поглядел на часы: было без восьми минут семь. Пора было возвращаться в лагерь, ибо их миссия была провалена: Доксон был мертв, Барбара бесследно исчезла, а Рей превратился в такое же сумасшедшее, но менее агрессивное существо, каким был следопыт Расмудсена Ула. Лоуэлл опасался, как бы то же самое не случилось с Эйзером.

Эйзер впервые открыл глаза, когда Лоуэлл уложил его на холодную землю, чтобы немного передохнуть. Картинка перед ним плыла, застилаемая пеленой, даже лицо Лоуэлла было размытым. Он чувствовал боль во всем теле, но эта боль была какой-то призрачной, будто все это происходило не с ним. Эйзер не чувствовал сил в себе, чтобы двигаться, и был как тряпичная кукла, марионетка без ниточек. Он сильно зажмурился, пытаясь прогнать навязчивые галлюцинации. В голове гудело, словно в улье, полном пчел, и в ушах звенела тысяча маленьких колокольчиков. Сквозь звон доносилось жуткое гудение, но Эйзер не был уверен, что это происходит на самом деле, а не в его голове. Когда он снова открыл глаза, над ним появилось встревоженное и выпачканное в крови лицо Лоуэлла. Он осведомился, как его самочувствие, получив в ответ «как со скалы упал», хоть сам Эйзер не подозревал, что упавший со скалы человек уже вряд ли может что-то чувствовать.

Лоуэлл выволок Эйзера за шкирку на холм и снова остановился, чтобы отдышаться. Жгучая боль пронзила Эйзеру позвоночник, заставив его скривиться, глаза упрямо застилала пелена. У них было непростительно мало времени, чтобы убраться оттуда, и только Лоуэлл мог их вытащить. Вдохнув поглубже, Лоуэлл взгромоздил друга на плечи и, пошатываясь, направился по припорошенным утренним снегом следам.

Костер вновь пылал ярким пламенем, когда они добрались до лагеря. Их осталось всего трое — Расмудсен, Мадлен и Мориссон. Последний без особой нужды подбрасывал дров, Мадлен же, обняв себя руками, не могла унять дрожи и ходила взад-вперед перед палатками. Лоуэлл разглядел в ее руке болтающиеся концы шнурка и понял, что она нашла его амулет. Расмудсен выглядел каким-то отстраненным, он сел прямо на промерзшую землю и покачивался туда-сюда, как маятник. Первой их заметила Мадлен. Лоуэлл еле вынес Эйзера на поляну и аккуратно положил на землю, обессиленно рухнув рядом с ним. Мадлен присела перед ними и положила голову корчащегося от боли Эйзера себе на колени.

— Что случилось? — это был первый вопрос, каким она их встретила.

— Некогда, — задыхаясь, произнес Лоуэлл. — Он немного ушибся, но это не так страшно, идти он может. Нам нужно возвращаться как можно скорей.

Расмудсен обеспокоенно топтался рядом с ними, беспомощно вскидывая руки, но не решался что-либо спрашивать. Видно было, что он совершенно не знал, куда себя деть, и не понимал сути происходящего. Мориссон бросил свое занятие и во все глаза смотрел на Лоуэлла, чей нос выглядел как окровавленный кусок мяса

— У Лайонелла в рюкзаке аптечка, принеси ее, — скомандовала Мадлен. Услышав ее голос сквозь свой бред, Эйзер застонал. — Тише, — она положила на его лоб ладонь.

Лоуэлл вскочил с отсыревшей земли и сунулся в палатку Доксона. Он вытащил рюкзак так, будто он весил несколько центнеров, а не килограммов, и принялся в нем бесцеремонно копаться. Коробочка без всяких опознавательных знаков была уложена на самое дно и немного треснула на крышке. Лоуэлл раскрыл ее и убедился, что это то, что он ищет: три шприца, несколько пузырьков, бинты, какие-то таблетки — далеко не весь список того, что лежало там. Лоуэлл протянул коробочку Мадлен, которая тут же отыскала нужный шприц и пузырек, из которого набрала какой-то бесцветной жидкости.