Немой Мазохизм

Чем?

Ты. Чем? Хах… чем? — снова этот смешок и какой-то сарказм — я сегодня так нажрусь, Грэмм…

Он еще с час говорил о том, что не понимает всего этого. Моего присутствия, меня и вообще всего того, что происходило в его жизни. Он был странным. Я никогда не видел его таким.

Я не понимаю, почему я всё еще с тобой.

Я тебе нужен?

Не в том дело… не в твоей надобности.

Утренняя гроза. Она такая громкая, что заглушает едва слышную музыку в машине. В стекло бьют капли дождя. Мне нравилась эта атмосфера. Было в ней какое-то уютное одиночество. Только мы и всё. Я не хотел бы чтоб оно кончалось… это утро. На дорогах пусто. Гарэтт продолжает говорить… что-то безсвязное, но я не отрываю от него взгляд. Он так красив, что я и не слышу того, что он говорит. Я просто смотрю на него и улыбаюсь.

Какого хрена ты лыбишься!? — он вытаращивает на меня свои огромные глаза и смотрит со злостью.

Что? Повтори пожалуйста?

Ты вообще не слышишь, что я тебе говорю!?

Я… слышу… то есть…

Знаешь что? К черту иди!

Гарэтт? Ты чего? — я снова касаюсь его, а он меня отталкивает — почему ты такой злой? Что я тебе сделал?

А он просто закурил, заткнулся и слова за всю дорогу мне больше не сказал. С ним что-то творилось. Что-то не то. Он был другим и меня всё это начинало пугать.

Начинается ливень. Мы едем по залитой дождём трассе. Я смотрю на него всю оставшуюся дорогу. Ему нравилось когда я смотрел на него. Так он не чувствовал себя одиноким.

Я люблю тебя.

Что?! — он давит по тормозам и смотрит на меня как-то удивленно — что ты сказал?

Я люблю тебя… невероятно.

А он только смотрит на меня своим удивлённо-напуганным взглядом, позабыв о дороге и своей сигарете. Пепел падает ему на штаны. Я подвигаюсь чуть ближе и стряхиваю рукой, а он всё так же смотрит в ту точку где я только что сидел.

Гарэтт? Отдай это мне… — вытаскиваю сигарету у него изо рта, выкидываю в окно, касаюсь его лица и поворачиваю к себе. Теперь я хочу чтоб он смотрел на меня. У него стеклянный уставший взгляд. Молчит. Я касаюсь его губ. Целую. Целую его губы. А он не шевелится. Не дышит. Будто не дышит — Эй? Гарэтт?

Он тяжело прерывисто выдыхает, сжимает губы и смотрит на меня. Гладит меня по щеке, смотрит на мои губы, потом в глаза, снова вздыхает.

Я люблю тебя, слышишь? — я обнимаю его, а он по-прежнему молчит. Обнимает меня. Прижимает мою голову к себе. Целует меня в мокушку.

Я не знаю, что его гложило, но за всю дорогу он не сказал мне ни слова. Он будто что-то обдумывал. Он был в себе. Снова в себе. Снова не со мной.

Мы молча ехали всю оставшуюся дорогу. Отель. Мы доехали до отеля с красной неоновой вывеской. Он забрал из машины сумки. Снял номер. Тот был теснее чем комната в которой мы жили раньше. Но тут было уютно. Бордовые стены и темно-красные шторы, приглушённый свет и огромная двухспальная кровать. Гарэтт снимает плащ, швыряет его на пол и валится на кровать. Расслабленно смотрит в потолок. А я пытаюсь снять с него ботинки в которых он лёг. Сажусь с ним рядом.

Притащи мне сумку.

Он говорит, чтоб я не торопился распаковывать вещи, ведь здесь мы задержимся не на долго. Он роется в сумке, достаёт пакетик, зажигалку. Сворачивает косяк. Пытается закурить.

Иди сюда?

Что?

Пойди ко мне… — он улыбается, смотрит на меня, затягивается и берёт меня за подбородок, касается моих губ и выдыхает дым мне в рот. Чувствую как задыхаюсь от него. Пытаюсь отстраниться, а он еще крепче прижимает мою голову с своим губам. Слезятся глаза. Он отпускает меня, затягивается.

Что ты делаешь?

Хах… я хочу тебя накурить хаха… Иди ко мне? М?

Подсаживаюсь к нему еще ближе, а он затягивается и снова касается моих губ. Выдыхает дым. На этот раз он не застревает у меня в глотке. В голове лёгкость. Расслабленность. Дикая расслабленность. Он отдаёт мне косяк и говорит, чтоб я затянулся. Учит меня курить. Получается не очень. Я задыхаюсь от этого дыма. В глазах всё плывёт. Чертовски забавное ощущение. Он затягивается и гладит меня. Целует меня в шею. Холодные руки. Касается моих губ, хочет снять с меня верхнюю одежду. А я просто валюсь на него, не могу пошевелиться. Я чувствую лишь расслабленность. Такую, что не могу и руку поднять. Лёгкость и ничего более. Он садится на меня сверху и пытается раздеть. Снимает плащ и бросает его на пол. Целует меня в живот. Снимает с себя одежду. Пирсинг на соске переливается в приглушённом свете. Мне он нравится. Смотрится сексуально.

Гарэтт всегда выглядел грубо, но никогда не обращался со мной так. Он никогда не был груб со мной в эти моменты. Он выглядел так, но никогда таковым не являлся когда дело доходило до секса.

Я впервые укурился. Я впервые был в таком состоянии. Оно мне понравилось и если он захочет, я наверное, снова это повторю.