Джим Харрисон, двухметровый рыжеволосый гигант, не любил глупых шуток, да, по правде сказать, и умных тоже. Все жители городка, в котором мы с женой недавно обосновались, обходили Джима стороной, а приезжие, которые изредка навещали это Богом забытое место, едва завидев его массивную фигуру, брали ноги в руки и, дабы не рисковать, убирались восвояси. А увидеть его можно было часто: не обремененный заботами о хлебе насущном, он только тем и занимался, что бесцельно слонялся по улицам…
Добавить в моё избранное
230 мин, 12 сек 9596
Помимо, когда я впервые появился в Хэлвуде, мой старый добрый друг и наставник Сэм Бартлоу, который пригласил меня сюда на должность рекламного агента своей фирмы, подняв кверху указательный палец, назидательно произнес:
— Здесь ты можешь делать все что угодно. Только, заклинаю тебя, держись подальше от Рыжего Джима.
Заинтригованный подобным предостережением, я, естественно, не только не последовал этому совету, а напротив, решил обязательно познакомиться с Джимом… « Черт побери, — думал я, — ведь внешность часто бывает обманчивой. Так, даже в далекой холодной России, о чем я где-то читал, в прошлом веке жил офицер, который, несмотря на свою отнюдь не аристократическую внешность, писал удивительно тонкие, подернутые легкой грустью стихотворения. Да и мало ли что говорят? Сидел в тюрьме за убийство? Да, это так. Ну и что из этого?! У нас дай только повод -моментально человека с грязью смешают. По пьянке-то всякое бывает, а трезвый он и мухи не обидит. Да и ожесточился от того, что разные завистники возводят на него напраслину». Примерно так рассуждал я, пообещав себе во что бы то ни стало добиться расположения Рыжего Джима.
И вскоре мне это удалось. Как?— спросите вы. Да очень просто. В отличие от всех остальных моих добропорядочных сограждан я, завидев шагающего навстречу двухметрового мистера Харрисона, не перебегал на другую сторону улицы, не нырял в подъезды и не прятался за припаркованные автомобили, а, напротив, приветливо улыбаясь, продолжал свой путь и, поравнявшись с ним, отпускал какую-нибудь невинную шутку в его адрес.
Постепенно сердце Рыжего Джима смягчилось. Мы сблизились, и месяца три спустя он уже разрешал мне вести себя с ним довольно фамильярно. Я сделался своим в его доме и познакомился с его женой Эммой, не менее рыжей, чем ее достойный супруг. « Два друга -берегись, округа!» -так называли нас мои многочисленные знакомые, не переставая удивляться столь нелогичному на первый взгляд альянсу высокого интеллекта и медленно пробуждающейся от спячки серости. И только мой учитель Сэм Бартлоу не уставал повторять:
— Не доведет до добра тебя эта дружба! С огнем не шутят!
— Полноте, дядюшка Сэм, — не без удовольствия подтрунивая над ним, отвечал я. — Джим -прекрасный парень. Дайте мне полгода, и вы увидите, на что этот человек способен.
— Как знать, как знать, — загадочно бормотал себе под нос Сэм Бартлоу.
И вот однажды, когда я в жаркий воскресный день зашел в весьма популярный в нашем городке ресторан с романтическим названием « У холма» и заприметил сидящего за одним из столиков Джима, в моей голове родилась поистине хитроумная комбинация, которую я тут же и решил разыграть.
— Привет, Джим!— прямо с порога заорал я во все горло. — Разве ты еще здесь?
— А где же мне еще быть?— с трудом поднимая тяжелые веки, вопросом на вопрос ответил мистер Харрисон.
— Дома, черт побери, дома! Я только что видел, как к твоей жене прошмыгнул какой-то сомнительный субъект. Сморчок в шляпе. Не знаешь такого?
— Не люблю глупых шуток!— хрустнув суставами пальцев, прохрипел побагровевший Джим.
— А я и не шучу. Не веришь -не надо. Дело твое. Я тебя по-дружески предупредил.
— Ладно, — вытянувшись в полный двухметровый рост, пробурчал еще одно далеко не сложносочиненное предложение рыжеволосый гигант, — поглядим!— И вразвалочку направился к выходу.
Как только дверь за его спиной закрылась, я чуть было не поперхнулся от смеха. Да и как иначе было реагировать на столь наивное поведение взрослого человека?! Ведь он знал меня как облупленного! Я каждый день дурачил его, и он с завидным упрямством верил мне, а когда выяснялось, что это всего лишь очередной розыгрыш, расстраивался, как ребенок. Все это чертовски забавляло меня, поскольку только с Джимом я мог проявить свое остроумие в полном блеске, не опасаясь ответных подвохов. И он спускал буквально все, мой добродушный Джим.
На этот раз, возвратившись через полчаса, он вновь водрузил на стул, стоявший по другую сторону стола, свое необъятное тело и в упор уставился на меня немигающим взором. Я застыл в ожидании его традиционных высказываний типа:
— Ну и подлец же ты, Гарри! Чтоб тебе пусто было!
Однако Джим упорно молчал, и только рот его, как мне показалось, слегка искривила ехидная усмешка. Он налил полную кружку пива и, залпом выпив ее, вытер рукавом губы. И вдруг волосы зашевелились у меня на голове и язык, который крайне редко изменял мне, неожиданно прилип к пересохшему небу: на рукаве пиджака и на торчащей из-под него манжете рубашки Джима я отчетливо увидел свежие пятна крови. Страшная догадка пронзила мой мозг. Я вздрогнул и вскочил с места.
— Сейчас вернусь, — бросил я и стрелой вылетел на улицу.
Несмотря на нестерпимую жару, пот, выступивший на моем лбу, нельзя было назвать испариной -это был самый настоящий холодный пот.
— Здесь ты можешь делать все что угодно. Только, заклинаю тебя, держись подальше от Рыжего Джима.
Заинтригованный подобным предостережением, я, естественно, не только не последовал этому совету, а напротив, решил обязательно познакомиться с Джимом… « Черт побери, — думал я, — ведь внешность часто бывает обманчивой. Так, даже в далекой холодной России, о чем я где-то читал, в прошлом веке жил офицер, который, несмотря на свою отнюдь не аристократическую внешность, писал удивительно тонкие, подернутые легкой грустью стихотворения. Да и мало ли что говорят? Сидел в тюрьме за убийство? Да, это так. Ну и что из этого?! У нас дай только повод -моментально человека с грязью смешают. По пьянке-то всякое бывает, а трезвый он и мухи не обидит. Да и ожесточился от того, что разные завистники возводят на него напраслину». Примерно так рассуждал я, пообещав себе во что бы то ни стало добиться расположения Рыжего Джима.
И вскоре мне это удалось. Как?— спросите вы. Да очень просто. В отличие от всех остальных моих добропорядочных сограждан я, завидев шагающего навстречу двухметрового мистера Харрисона, не перебегал на другую сторону улицы, не нырял в подъезды и не прятался за припаркованные автомобили, а, напротив, приветливо улыбаясь, продолжал свой путь и, поравнявшись с ним, отпускал какую-нибудь невинную шутку в его адрес.
Постепенно сердце Рыжего Джима смягчилось. Мы сблизились, и месяца три спустя он уже разрешал мне вести себя с ним довольно фамильярно. Я сделался своим в его доме и познакомился с его женой Эммой, не менее рыжей, чем ее достойный супруг. « Два друга -берегись, округа!» -так называли нас мои многочисленные знакомые, не переставая удивляться столь нелогичному на первый взгляд альянсу высокого интеллекта и медленно пробуждающейся от спячки серости. И только мой учитель Сэм Бартлоу не уставал повторять:
— Не доведет до добра тебя эта дружба! С огнем не шутят!
— Полноте, дядюшка Сэм, — не без удовольствия подтрунивая над ним, отвечал я. — Джим -прекрасный парень. Дайте мне полгода, и вы увидите, на что этот человек способен.
— Как знать, как знать, — загадочно бормотал себе под нос Сэм Бартлоу.
И вот однажды, когда я в жаркий воскресный день зашел в весьма популярный в нашем городке ресторан с романтическим названием « У холма» и заприметил сидящего за одним из столиков Джима, в моей голове родилась поистине хитроумная комбинация, которую я тут же и решил разыграть.
— Привет, Джим!— прямо с порога заорал я во все горло. — Разве ты еще здесь?
— А где же мне еще быть?— с трудом поднимая тяжелые веки, вопросом на вопрос ответил мистер Харрисон.
— Дома, черт побери, дома! Я только что видел, как к твоей жене прошмыгнул какой-то сомнительный субъект. Сморчок в шляпе. Не знаешь такого?
— Не люблю глупых шуток!— хрустнув суставами пальцев, прохрипел побагровевший Джим.
— А я и не шучу. Не веришь -не надо. Дело твое. Я тебя по-дружески предупредил.
— Ладно, — вытянувшись в полный двухметровый рост, пробурчал еще одно далеко не сложносочиненное предложение рыжеволосый гигант, — поглядим!— И вразвалочку направился к выходу.
Как только дверь за его спиной закрылась, я чуть было не поперхнулся от смеха. Да и как иначе было реагировать на столь наивное поведение взрослого человека?! Ведь он знал меня как облупленного! Я каждый день дурачил его, и он с завидным упрямством верил мне, а когда выяснялось, что это всего лишь очередной розыгрыш, расстраивался, как ребенок. Все это чертовски забавляло меня, поскольку только с Джимом я мог проявить свое остроумие в полном блеске, не опасаясь ответных подвохов. И он спускал буквально все, мой добродушный Джим.
На этот раз, возвратившись через полчаса, он вновь водрузил на стул, стоявший по другую сторону стола, свое необъятное тело и в упор уставился на меня немигающим взором. Я застыл в ожидании его традиционных высказываний типа:
— Ну и подлец же ты, Гарри! Чтоб тебе пусто было!
Однако Джим упорно молчал, и только рот его, как мне показалось, слегка искривила ехидная усмешка. Он налил полную кружку пива и, залпом выпив ее, вытер рукавом губы. И вдруг волосы зашевелились у меня на голове и язык, который крайне редко изменял мне, неожиданно прилип к пересохшему небу: на рукаве пиджака и на торчащей из-под него манжете рубашки Джима я отчетливо увидел свежие пятна крови. Страшная догадка пронзила мой мозг. Я вздрогнул и вскочил с места.
— Сейчас вернусь, — бросил я и стрелой вылетел на улицу.
Несмотря на нестерпимую жару, пот, выступивший на моем лбу, нельзя было назвать испариной -это был самый настоящий холодный пот.
Страница
1 из 70
1 из 70
