Добавить в моё избранное
230 мин, 12 сек 9616
И даже, если вам кажется, сын мой, что кто-то из нас поступается завещанными нам свыше нормами, уверяю вас, — вам это только кажется. Среди священнослужителей столько же лжецов, сколько правдолюбцев среди бизнесменов и политиков… Надеюсь, вы научились уже отличать мой театрально-окрыленный сарказм от серьезных вещей, которые мы с вами обсуждаем?
— Лишь в той мере, в какой искусство вообще доступно простым смертным, святой отец, я научился определять тональность ваших высказываний. А если серьезно, то мое продолжительное, как вам могло показаться, «но» прозвучало отнюдь не потому, что я хотел было осудить или уличить вас в чем-либо, а лишь потому, что вино уже кончилось…
— Тленные проблемы бытия не остановят нас на полпути отыскания истины, не так ли, сын мой?
— Надеюсь, святой отец, тем более, что следующий комплекс вопросов, которые я собирался Вам задать, относится как раз к разряду нетленных.
— Я весь внимание, сын мой.
— Европейцы, арабы, индийцы… христианство, мусульманство, буддизм… Разные народы, разные религии. Почему мы верим в Христа, святой отец, а не в Будду или Магомета? Разве менее известны они или менее велики? Един ли Господь Бог, как едины по существу разные расы и народности? Что такое пантеон богов в современной религиозной трактовке? Существует в конце-концов первооснова всего, или их столь же много, как звезд на небе? Откуда идет эта бьющая в глаза разница в восприятии в принципе одного и того же, нетленного, великого и бесконечного? Из-за разницы географической широты и долготы возникновения той или иной религии, времени ее зарождения или существует какая-то иная причина?
— Успокойтесь, успокойтесь, сын мой! Словоохотливость и излишняя воодушевленность вряд ли уместны при обсуждении серьезных вопросов. В том потоке, на первый взгляд, наукообразных фраз и терминов, которые вы только что произнесли, на самом деле смысла не больше, чем иголок в стогу сена. Даже если в ваших словах и заключается хотя бы самая ничтожная толика правды, то попытка отыскать ее — наипустейшее занятие. Однако не отчаивайтесь! Подобная путаница, к сожалению, — отнюдь не редкое явление в умах даже наиболее просвещенных наших соотечественников, к коим вы, вне всяких сомнений, принадлежите. Дело в сущности не в том, сколько наций и народов существует на Земле; и не в том, сколько учений царствуют над умами людей, а в том — насколько истинны проповедуемые отдельными так называемыми пророками постулаты и нравственные нормы. Воистину да будет сказано, на свете существует только одна РЕЛИГИЯ: и имя ей — Христианство. Все остальное — от лукавого. Все остальное — ересь, чушь и обман. Происки падших ангелов. Псевдо-, анти-, контра-или, как угодно по-другому назовите, религия.
— Кстати, святой отец, откровенно говоря, меня всегда поражала категоричность суждений христианской церкви. Как-то в моем сознании слабо уживаются призывы к любви к ближнему своему и откровенное, извините за ответную резкость, неприятие отличных от христианских верований и учений. Даже фанатичные мусульмане, как хорошо известно, рассматривают Иисуса из Назарета как великого пророка, оказывая ему соответствующее уважение. При этом пророк Ислама рассматривается служителями Христа не иначе как лжепророк.
— Ваши слова, сын мой, нисколько не противоречат, а скорее подтверждают мои мысли и высказывания. Подумайте хорошенько! Одно из действительно значимых, хотя и ложных учений современности не смеет подвергнуть сомнению божественный характер личности Сына Человеческого. Не является ли это пусть косвенным, однако очень весомым доказательством истинности и божественной исключительности христианского вероучения?
— Косвенные доказательства вряд ли могут быть самыми убедительными, не так ли, святой отец?
— Следуя логике религиозного образа мышления, косвенные доказательства зачастую оказываются решающими, а за давностью лет нередко и единственными свидетелями тех или иных божественных событий и чудес. Прямые доказательства используются больше в суде, сын мой. И называются они в этом случае по-другому: не доказательства, а улики. Уличать же Господа или верующих в него — тягчайшее преступление, за которое посягнувший на истину ответит уже не на светском, а на Страшном Суде, если вовремя не покается. Отсюда — необходимость соблюдения церковных обрядов: молитва, пост, исповедание, причащение… Я надеюсь, уж в этом-то вы разбираетесь!
— Кстати, об обрядах, святой отец! Недавно, будучи в церкви, поймал себя на мысли, что, простите за очередное кощунство, это не столько место сосредоточения людей одухотворенных и просвещенных, сколько слабых и в чем-либо ущемленных. И вообще, согласитесь, ходить в церковь и исполнять определенный церемониал и действительно верить — по крайней мере, не совсем одно и то же.
— Ужасны заявления ваши, сын мой. Но я все же отвечу на эти святотатства: как дно реки отличается от ее поверхности, так рассуждения ваши — от рассуждений богоугодных.
— Лишь в той мере, в какой искусство вообще доступно простым смертным, святой отец, я научился определять тональность ваших высказываний. А если серьезно, то мое продолжительное, как вам могло показаться, «но» прозвучало отнюдь не потому, что я хотел было осудить или уличить вас в чем-либо, а лишь потому, что вино уже кончилось…
— Тленные проблемы бытия не остановят нас на полпути отыскания истины, не так ли, сын мой?
— Надеюсь, святой отец, тем более, что следующий комплекс вопросов, которые я собирался Вам задать, относится как раз к разряду нетленных.
— Я весь внимание, сын мой.
— Европейцы, арабы, индийцы… христианство, мусульманство, буддизм… Разные народы, разные религии. Почему мы верим в Христа, святой отец, а не в Будду или Магомета? Разве менее известны они или менее велики? Един ли Господь Бог, как едины по существу разные расы и народности? Что такое пантеон богов в современной религиозной трактовке? Существует в конце-концов первооснова всего, или их столь же много, как звезд на небе? Откуда идет эта бьющая в глаза разница в восприятии в принципе одного и того же, нетленного, великого и бесконечного? Из-за разницы географической широты и долготы возникновения той или иной религии, времени ее зарождения или существует какая-то иная причина?
— Успокойтесь, успокойтесь, сын мой! Словоохотливость и излишняя воодушевленность вряд ли уместны при обсуждении серьезных вопросов. В том потоке, на первый взгляд, наукообразных фраз и терминов, которые вы только что произнесли, на самом деле смысла не больше, чем иголок в стогу сена. Даже если в ваших словах и заключается хотя бы самая ничтожная толика правды, то попытка отыскать ее — наипустейшее занятие. Однако не отчаивайтесь! Подобная путаница, к сожалению, — отнюдь не редкое явление в умах даже наиболее просвещенных наших соотечественников, к коим вы, вне всяких сомнений, принадлежите. Дело в сущности не в том, сколько наций и народов существует на Земле; и не в том, сколько учений царствуют над умами людей, а в том — насколько истинны проповедуемые отдельными так называемыми пророками постулаты и нравственные нормы. Воистину да будет сказано, на свете существует только одна РЕЛИГИЯ: и имя ей — Христианство. Все остальное — от лукавого. Все остальное — ересь, чушь и обман. Происки падших ангелов. Псевдо-, анти-, контра-или, как угодно по-другому назовите, религия.
— Кстати, святой отец, откровенно говоря, меня всегда поражала категоричность суждений христианской церкви. Как-то в моем сознании слабо уживаются призывы к любви к ближнему своему и откровенное, извините за ответную резкость, неприятие отличных от христианских верований и учений. Даже фанатичные мусульмане, как хорошо известно, рассматривают Иисуса из Назарета как великого пророка, оказывая ему соответствующее уважение. При этом пророк Ислама рассматривается служителями Христа не иначе как лжепророк.
— Ваши слова, сын мой, нисколько не противоречат, а скорее подтверждают мои мысли и высказывания. Подумайте хорошенько! Одно из действительно значимых, хотя и ложных учений современности не смеет подвергнуть сомнению божественный характер личности Сына Человеческого. Не является ли это пусть косвенным, однако очень весомым доказательством истинности и божественной исключительности христианского вероучения?
— Косвенные доказательства вряд ли могут быть самыми убедительными, не так ли, святой отец?
— Следуя логике религиозного образа мышления, косвенные доказательства зачастую оказываются решающими, а за давностью лет нередко и единственными свидетелями тех или иных божественных событий и чудес. Прямые доказательства используются больше в суде, сын мой. И называются они в этом случае по-другому: не доказательства, а улики. Уличать же Господа или верующих в него — тягчайшее преступление, за которое посягнувший на истину ответит уже не на светском, а на Страшном Суде, если вовремя не покается. Отсюда — необходимость соблюдения церковных обрядов: молитва, пост, исповедание, причащение… Я надеюсь, уж в этом-то вы разбираетесь!
— Кстати, об обрядах, святой отец! Недавно, будучи в церкви, поймал себя на мысли, что, простите за очередное кощунство, это не столько место сосредоточения людей одухотворенных и просвещенных, сколько слабых и в чем-либо ущемленных. И вообще, согласитесь, ходить в церковь и исполнять определенный церемониал и действительно верить — по крайней мере, не совсем одно и то же.
— Ужасны заявления ваши, сын мой. Но я все же отвечу на эти святотатства: как дно реки отличается от ее поверхности, так рассуждения ваши — от рассуждений богоугодных.
Страница
20 из 70
20 из 70
