Темная сторона

Нельзя пересечь море под парусами, не сев в лодку. Нельзя откусить от плода, не сорвав его. Нельзя постичь мудрость, не читая книг. Точно также нельзя постичь Бога вне его дома, то есть вне церкви, вне обрядов и, если угодно, вне соблюдения ряда условностей. Не жертвуя — не приобретешь! Приобретая — жертвуй! Доходят ли до тебя слова мои, сын мой?

— Откровенно говоря, святой отец, и да, и нет. Временами мне кажется, что ваши слова полностью убеждают меня. Однако с течением разговора я начинаю замечать, что наши мировоззрения отличаются друг от друга, как эвклидова геометрия от неэвклидовой. Я утверждаю, например, что можно пересечь море, не садясь в лодку!

— Как же это, позвольте полюбопытствовать?

— Скажем, на самолете.

— Ну, знаете…

— Можно откусить от плода, не сорвав его. Примеры даже не хочу приводить! Можно ли постичь мудрость, не читая книг? Я думаю: можно. Вспомните — самые сокровенные знания передавались древними людьми и особенно служителями культа из уст в уста. А однозначно утверждать, что некоторые древние народы были заведомо ниже нас по уровню развития, я думаю, нельзя. Следовательно, мудрость — не в книгах или, по крайней мере, не только в них.

— А где же?

— Внутри нас самих! Если, конечно…

— Что, «если конечно»?

— Если, конечно, не вне нас…

И вошел Иелона в город древний, каменной стеною от врагов обнесенный, как жизнь земная от жизни небесной и жизни невидимой, не каменной, но духовной стеною непробиваемой обнесена. И собрался на площади центральной народ знатный и народ ремесленный, и пастухи и рыбаки из местностей близлежащих. И говорил Иелона речи странные, но проникновенные. И слушали его, затаив дыхание, и народ знатный и народ ремесленный, и пастухи и рыбаки из местностей близлежащих.

— Знаете ли вы, песчинки множественные и судьбоносные, — рек Иелона-проповедник, — что веет над головами и душами вашими могучий вселенский ветер, освежающий и божественный? Знаете ли вы, что приносит он вам воздух для дыхания и пищу для желудка, и пищу для размышления? Никогда не начинался, и никогда не утихнет ветер этот созидающий, как не прекратят никогда светить звезды и Солнце на небе, как не прекратится жизнь, радужная и божественная, даже после Конца Света, ибо не может быть у Света конца, как не было у него начала. Где есть начало, и где есть конец — там темнота, смерть и разрушения. Где нет ни начала, ни конца — вселенский ветер, свет и божия благодать. Прислушайтесь, песчинки нерукотворные и великие, услышьте вечную благостную музыку жизни нетленной, невидимой и духовной. Садитесь в лодки нерукотворные и плывите, плывите наперекор молве и людской зависти, по бурным потокам собственной судьбы, яркими вспышками звезд небесной реки отмеченным. Алкайте и взалкаете. Ищите да обрящете. Каждый земной день в вечность превратить стремитесь.

И недовольно зашумела толпа, речи странные сии услышав. И сжалось плотнее кольцо людское вокруг проповедника неумолкающего.

— Вы, ждущие мессию и жаждущие чуда, откройте глаза и вокруг оглянитесь. Пелена, пелена невежества и неверия застилает глаза ваши. Какие еще нужны чудеса, когда вслед за ночью наступает день, когда появляются на свет божий учения и науки разные. Неужели не видите, что сытые ли и довольные, голодные ли и нищие, некоторые братья и сестры ваши ведут жизнь невидимую или духовную. Почувствуйте вселенского свежего ветра дуновение. Постарайтесь отдаться во власть его воли, стихий и страстей. Ветер вселенский — движение вечное. Движение вечное — Бог всемогущий, сущий на Земле и на небесах. И когда вы мчитесь в поле, по горам, по страницам фолиантов и пергаментов древних, когда кудри ваши развеваются по ветру, сердце бьется учащенно, а в душе звенит божественный колокольчик, знайте — Бог движет вами. Так было и так будет всегда.

Века минут. Узнает мир и потопы страшные, и дожди серные, и войны. И сдует ветер вселенский безжалостный остатки жизни человеческой с Земли грешной и обветшалой. И не останется на Земле ни пустынь, ни ледников, ни гор, ни равнин, ни городов, ни песчинок живородящих, нерукотворных. И завоет, задует с новой силой вселенский ветер, созидающий и освежающий. И понесет вдаль мириады песчинок, одухотворенных и загаром света вселенского, божественного покрытых. И упадут они где-то на почву благодатную и дадут новые всходы. И вновь покатится не то с горы, не то под гору законом не физическим, но невидимым управляемое, огромное и скрежещущее Колесо Истории. И да будет так, ибо прочел я надписи и изречения сии в книге небесной нерукотворной, — так закончил свою проповедь перед знатью и простолюдинами Иелона-благовествователь.

И не поняли, и не поверили Иелоне люди, и смеялись над ним, и били его камнями. И упал камень, рукою нетвердой брошенный, у самых ног Иелоны-проповедника, и упал на него другой камень.