Добавить в моё избранное
227 мин, 27 сек 8841
Есть еще тоненькая папка на завязках — в ней всего один снимок. Изображение не разглядеть — какие-то пятна и полосы, половина снимка обгорела, отчего поверхность пошла пузырями. При желании можно только прочитать имя на обороте. Химическим карандашом нацарапано — «Тони». Энтони — второе имя Торранса, но как верно догадывается сам Дэнни, тот Тони — лишь имя на фотографии. Он ушел, растворился в огне, а быть может, и не было никогда треньканья колокольчиков и боя часов в ночь, когда маски сбрасывают долой, и мир кружится огненным конфетти.
Отель сгорел, а вместе с ним и прошлое. Мальчик Дэнни вырос и стал большим мальчиком Дэнни. Он все так же вслушивается в скрип пружин, роется в старых снимках, жует «Бэби-рут» и слушает винилы, купленные недорого в лавке старьевщика. Прошлое остается все теми же затертыми образами, а настоящее — что же, есть немного развлечений и для большого мальчика Дэнни. Небольшая, но уютная квартирка в пригороде (на самом деле Дэнни проклял тот день, когда перебрался сюда из Ричмонда, но что теперь говорить) — такое себе холостяцкое гнездышко, работа ординатором в местном хосписе, и еще кое-что, о чем Дэнни не рассказывает никому. Что-то произошло все же тем летом, просто яркий снимок способен вместить в себя только яркое солнце, блеск воды и свежесть утра. Все остальное — пробуждение в темной спальне и ночная прохлада до утра. Большой мальчик Дэнни не сияет, у него есть несколько причин для этого, и одна из них Бобби Джонс. Все остальные остались там, в «Красной стреле».
Бобби Джонс вошел в его жизнь осенью, вернее он присутствовал в ней и раньше, время от времени попадаясь на глаза при обходе, но именно тем холодным октябрьским вечером он выбрался из общей палаты, чудом одолел десяток ступеней, спустившись на этаж ниже, проковылял широким коридором, держась стены, чуть задержался у окна, и, оттолкнувшись от подоконника свалился под ноги спешащему Дэнни.
Позже Дэнни не раз пытался восстановить произошедшее — получилось некоторое подобие любительского видео. Это как воспоминания на фотокарточках, только на сей раз память разрешила немного оживить изображение: Дэнни выбегает из лифта — в палате на первом этаже случай требующий немедленного вмешательства, он огибает выступ, образованный несущей стеной, небольшая пробежка по коридору и он будет на месте. Этого не происходит — трясущийся старикан валится прямо под ноги и Дэнни, с ужасом понимает, что не может удержать равновесие. Сила инерции тащит его вперед, в то время, как упавший толкает плечом его голени. Торранс пытается ухватиться за стену, но промахивается и набрав полную грудь воздуха проваливается в пустоту коридора. Пол украшает линолеум в черную и бежевую клетку, он быстро приближается и Дэнни не успевает даже оттолкнуться рукой. Сначала он больно бьется плечом, а затем голова соприкасается с полом.
(Тремс!)
Этот звук напоминает ему… впрочем, Дэнни не успевает сообразить — темнота окутывает его полупрозрачной пеленой, и наступает… лето. Тот самый день на рыбалке. Тьма становится густой, непроницаемой, затем сменяется бирюзовой водой, и падая на дно, он слышит голос:
— Дэнни… — этот голос незнаком ему. Это не Тони, хотя, проваливаясь в бирюзовую муть, Торранс неожиданно для себя понимает, что вовсе не уверен в этом.
Поплавок неподвижен. Он где-то посередине между небесами — тем, что наверху и его отражением в зеркале озера. Все застыло, и даже волосы Дэнни, взъерошенные пропавшим ветром торчат в стороны, как будто кто-то плеснул на них сладкой водой. Мальчик Дэнни чувствует чье-то присутствие, и этот кто-то умирает от нетерпения — скорее бы мир сдвинулся с мертвой точки, и тогда…
— О боже! Это Джонс и доктор Торранс… — голоса врываются в неподвижное лето, разрывая застывший мир, оставляя глубокие разрезы в бирюзовом небе. Они набухают багровым гноем, и проклятый мир взрывается с оглушительным ревом — Торранс летит в остатки бирюзы, еще не зная толком вверх или вниз, и только желтеющий поплавок мелькает в облаках, дразня, обещая…
Большой мальчик Дэнни обнаруживает себя на холодном полу. Старик Джонс уже успел подползти к нему, и ухватился за шею немощными руками. Торранс чувствует ледяной холод тонких пальцев. Джонс что-то бормочет под нос, и Дэнни чувствует отвратительный смрад гниющих зубов. Кто-то несется из дальнего конца коридора, возможно Мэгги, или старина Стью, еще немного, и они уберут этого мерзкого старикана. Бобби усиливает хватку, и Торранс вновь проваливается в мир, который так часто видит во сне. Снова светит солнце, и малыш Дэнни уставился на гребаный поплавок. Что-то меняется в окружающем пространстве, и за миг до того, как руки медицинской сестры вытаскивают Торранса обратно, мир приходит в движение — ветер вновь оживает в сухих ветвях, и солнце закрывает огромная черная туча.
— Выблядок… чертов выблядок… — Джонс из последних сил цепляется за Дэнни, и бормочет ругательства, выплевывая кровавые сгустки.
Отель сгорел, а вместе с ним и прошлое. Мальчик Дэнни вырос и стал большим мальчиком Дэнни. Он все так же вслушивается в скрип пружин, роется в старых снимках, жует «Бэби-рут» и слушает винилы, купленные недорого в лавке старьевщика. Прошлое остается все теми же затертыми образами, а настоящее — что же, есть немного развлечений и для большого мальчика Дэнни. Небольшая, но уютная квартирка в пригороде (на самом деле Дэнни проклял тот день, когда перебрался сюда из Ричмонда, но что теперь говорить) — такое себе холостяцкое гнездышко, работа ординатором в местном хосписе, и еще кое-что, о чем Дэнни не рассказывает никому. Что-то произошло все же тем летом, просто яркий снимок способен вместить в себя только яркое солнце, блеск воды и свежесть утра. Все остальное — пробуждение в темной спальне и ночная прохлада до утра. Большой мальчик Дэнни не сияет, у него есть несколько причин для этого, и одна из них Бобби Джонс. Все остальные остались там, в «Красной стреле».
Бобби Джонс вошел в его жизнь осенью, вернее он присутствовал в ней и раньше, время от времени попадаясь на глаза при обходе, но именно тем холодным октябрьским вечером он выбрался из общей палаты, чудом одолел десяток ступеней, спустившись на этаж ниже, проковылял широким коридором, держась стены, чуть задержался у окна, и, оттолкнувшись от подоконника свалился под ноги спешащему Дэнни.
Позже Дэнни не раз пытался восстановить произошедшее — получилось некоторое подобие любительского видео. Это как воспоминания на фотокарточках, только на сей раз память разрешила немного оживить изображение: Дэнни выбегает из лифта — в палате на первом этаже случай требующий немедленного вмешательства, он огибает выступ, образованный несущей стеной, небольшая пробежка по коридору и он будет на месте. Этого не происходит — трясущийся старикан валится прямо под ноги и Дэнни, с ужасом понимает, что не может удержать равновесие. Сила инерции тащит его вперед, в то время, как упавший толкает плечом его голени. Торранс пытается ухватиться за стену, но промахивается и набрав полную грудь воздуха проваливается в пустоту коридора. Пол украшает линолеум в черную и бежевую клетку, он быстро приближается и Дэнни не успевает даже оттолкнуться рукой. Сначала он больно бьется плечом, а затем голова соприкасается с полом.
(Тремс!)
Этот звук напоминает ему… впрочем, Дэнни не успевает сообразить — темнота окутывает его полупрозрачной пеленой, и наступает… лето. Тот самый день на рыбалке. Тьма становится густой, непроницаемой, затем сменяется бирюзовой водой, и падая на дно, он слышит голос:
— Дэнни… — этот голос незнаком ему. Это не Тони, хотя, проваливаясь в бирюзовую муть, Торранс неожиданно для себя понимает, что вовсе не уверен в этом.
Поплавок неподвижен. Он где-то посередине между небесами — тем, что наверху и его отражением в зеркале озера. Все застыло, и даже волосы Дэнни, взъерошенные пропавшим ветром торчат в стороны, как будто кто-то плеснул на них сладкой водой. Мальчик Дэнни чувствует чье-то присутствие, и этот кто-то умирает от нетерпения — скорее бы мир сдвинулся с мертвой точки, и тогда…
— О боже! Это Джонс и доктор Торранс… — голоса врываются в неподвижное лето, разрывая застывший мир, оставляя глубокие разрезы в бирюзовом небе. Они набухают багровым гноем, и проклятый мир взрывается с оглушительным ревом — Торранс летит в остатки бирюзы, еще не зная толком вверх или вниз, и только желтеющий поплавок мелькает в облаках, дразня, обещая…
Большой мальчик Дэнни обнаруживает себя на холодном полу. Старик Джонс уже успел подползти к нему, и ухватился за шею немощными руками. Торранс чувствует ледяной холод тонких пальцев. Джонс что-то бормочет под нос, и Дэнни чувствует отвратительный смрад гниющих зубов. Кто-то несется из дальнего конца коридора, возможно Мэгги, или старина Стью, еще немного, и они уберут этого мерзкого старикана. Бобби усиливает хватку, и Торранс вновь проваливается в мир, который так часто видит во сне. Снова светит солнце, и малыш Дэнни уставился на гребаный поплавок. Что-то меняется в окружающем пространстве, и за миг до того, как руки медицинской сестры вытаскивают Торранса обратно, мир приходит в движение — ветер вновь оживает в сухих ветвях, и солнце закрывает огромная черная туча.
— Выблядок… чертов выблядок… — Джонс из последних сил цепляется за Дэнни, и бормочет ругательства, выплевывая кровавые сгустки.
Страница
27 из 66
27 из 66
