Монстр

Естественно от места стычки я далеко не ушел, но до сих пор мне на глаза никто так и не попался. Либо животные предпочли уйти, когда возле них появился шумный варвар, либо тут действительно никого нет. Под бурчание живота подтаскиваю последнюю партию топлива. Пусть ветви сырые, долго разгораются и сильно дымят, но альтернативы то нет. Я вообще оказался довольно ограничен в выборе. Именно такие мысли крутились в голове, пока я тащил тело пса к ручью. У меня нет ни малейшего представления, как вообще нужно разделывать тушу, с чего начинать, чем заканчивать. Невероятно похоже на лабораторную работу без методички. От наивности всплывшего сравнения на лицо наползла ухмылка.

Подробно описывать совершаемое над трупом осквернение не буду, да и не смогу. Поминутная борьба с тошнотой стерла большую часть неприятных воспоминаний, но спустя продолжительный промежуток времени я нес несколько промытых кусков мяса к стоянке. И успел как раз вовремя: оставленный без присмотра и пищи огонек доживал последние мгновения. И моментально накинулся на очередную порцию топлива, предложенную подрагивающей рукой. Хорошо, что я додумался заранее обтесать несколько толстых веток и вогнать их в землю, иначе пришлось бы носиться с этим сейчас. На импровизированный мангал, способный вместить всего пару порций, не влезло даже четверти моих запасов. Остальное пришлось разложить на снятом плаще, не в траву же бросать.

Завороженный пламенем я не сразу заметил, как между листвой сгустился туман, только треск покрывающейся изморозью коры вывел меня из транса: из дерева напротив медленно выходит прозрачно белое тело духа. Моментально схватив ржавую полосу металла, заменяющую мне метательный нож, и швырнул ее в призрака, который, мгновенно распавшись клочками тумана, позволил железке плашмя хлопнуться о препятствие и скатиться в траву. Вскочив на ноги, я подхватил нагретую кочергу в одну руку и `новый нож» другую. Откуда, откуда?! Паника еще не захватила разум, но стояла где-то рядом: враг поступал нелогично, неправильно, совсем не так как я привык. Левая рука заведена за спину и прикрывает от атаки, а я вращаюсь на месте, пытаясь взглядом объять необъятное.

Удар прозрачной кисти, соткавшейся сбоку, не похож на все, что я чувствовал до этого. Мою руку словно разрывают на части осколки стекла, а затем она теряет чувствительность, не дав мне полностью прочувствовать всю гамму ощущений. Схватившись за повисшую плетью конечность, я застыл в шоке: готов поклясться всем, что услышал презрительный смешок. И ад следовал за ним: каждая секунда превращается для меня в персональную вечность. Ливень неостановимых тычков, завершающихся лишь нежными прикосновениями мертвых пальцев, больше похож на изощренную пытку умелого садиста он заставляет извиваться от непереносимой боли. И палач наслаждается творимым им действом. Последние удары в приходится в неподвижную груду мяса и все заканчивается. Беспомощно валяясь на траве, я смотрю на собирающуюся из тумана фигуру девушки. Словно издеваясь, она ждет, медленно подплывая ко мне. Призрак, обладающий лишь одной слабостью, боязнью огня, ни один удар не был нанесен с той стороны, где горело пламя. Только воспользоваться этим знанием не уже получится.

Постанывая от нарастающей боли, я разрабатывал руку, отключившуюся первой. Она снова повинуется командам, пусть плохо и дергано. Высокомерно игнорируя этот факт, призрак неспешно тянется пальцами к глазам. Аккуратно присевший рядом со мной дух получает тлеющей веткой, выхваченной из огня. Волна силы, пробивая насквозь, словно бабочку пришпиливает к земле. Меня словно пропустили через мясорубку и собрали воедино: каждая клеточка вопит, радостно сообщая, что она все еще здесь, со мной.

От мяса над огнем давно несет горелым, а я все еще не могу встать на подрагивающие ноги. Притихшее пламя с новыми силами поднимается вверх, перегрызая импровизированные шампуры, лишая уже не нужного обеда.

Левой, правой; левой, правой. Все, не могу больше — лимит выносливости и терпения в очередной раз исчерпан. Я рухнул в покрытую влагой траву: кожа горит, охваченная невидимым огнем. В носу свербит от несуществующего запаха паленой плотью

— Сволочи! …! — Припадок бессильной, почти бессловной злобы из-за сводящего с ума жжения, прошел. — Твари! — Губы движутся совершенно беззвучно. Кое-как унимаю взбесившееся дыхание.

Только сейчас до меня дошло, что тело не мое и в принципе не может быть им. Даже не знаю, радоваться ли этому. Сомнения появились довольно давно, но сейчас я столкнулся с фактами. Раньше нагрузки выше определенного уровня приносили боль, стоило расслабить мышцы. Короткое мгновение отдачи и все приходит в норму. Казалось бы, что в этом такого тренируй тело или перетерпи, повышая болевой порог. Фиг тебе! Каждое следующее упражнение только раскачивало маятник последствий. Врачи несли какую-то несусветную хрень, но толком ничего не сделали. А сейчас эта преграда исчезла.