Добавить в моё избранное
205 мин, 28 сек 2022
Она оказалась просторной, прямоугольной формы с большим окном, занавешенным полупрозрачным тюлем с золотисто-бежевыми гардинами, сейчас подвязанными золотистой шнуровкой по обеим сторонам окна.
В двух кроватках, находящихся напротив друг друга, спали детки спокойным сном. Мальчик неловко повернулся во сне и в свете двух свечей, стоящих на тумбочке между кроватками, я заметила небольшой синяк уже желтоватого света на руке повыше локтя.
«Наверное, неудачно упал», подумала я, поправляя сползшее одеяло.
И снова темнота, сменяющаяся уже другим воспоминанием-сном.
Я уезжала на первые свои выходные за полгода, что проработала у семьи Ричарсов, в деревню, что находится ближе к озеру и, приехав обратно с гостинцами для детей, которые стали для меня почти родными, нахожу детей в подвале этого большого особняка напуганными и заплаканными.
— Что случилось? — взволнованно спрашиваю я у Джонатана, так как маленькая Мэри по какой-то причине еще не разговаривала.
— Ничего, мисс Элизабет. — Пряча красные, распухшие глаза, ответил мальчик. И, обнимая всхлипывающую сестренку, продолжил, — мы просто играли в прятки с Эммой и случайно дверь в подвал закрылась.
— Эмма — это наша пожилая повариха? — переспросила на всякий случай я.
Дети лишь молча кивнули.
— Я думаю, что старой Эмме никак не спустится в подвал. Она за продуктами сюда и то, Вильяма посылает. — Мягко сказала я. — А дверь наверное от ветра закрылась.
— Наверное, — ответил Джонатан, не поднимая глаз и все также обнимая сестренку.
— Давайте тогда выходить отсюда, — предложила я, — а то вдруг дверь ветром опять закроется и опять будем ждать, пока кто-нибудь сюда не спуститься или о нас не вспомнят.
Но дети не спешили следовать за мной, все также стояли в темном углу сырого подвала, крепко прижимаясь друг к другу.
— Мисс Элизабет, — раздался холодный голос хозяина дома сверху лестницы, ведущий в подвал. — Где мои дети?
Я краем глаза заметила, как вздрогнул мальчик, заслоняя сестру себе за спину. Нахмурившись, я ответила:
— Они со мной. Мы сейчас поднимемся.
И уже обращаясь к подопечным, присела на корточки и, расставив широко руки в стороны, сказала тихо:
— Ну, же идите ко мне и обнимите свою Лизи.
Мэри, еще раз жалобно всхлипнув, разжала маленькие худые ручки и кинулась ко мне в объятия.
— Ну, все, хватит плакать, моя милая, — поглаживая по голове хрупкую девочку, мягко сказала я. — Я понимаю, что ты сильно напугалась, оставшись здесь в темноте, но теперь уже все хорошо, я рядом и никому не дам вас в обиду.
Мгновение спустя, к нам подошел и Джонатан, которого я обняла другой рукой. Он молча прижался ко мне, все еще мелко дрожа от испуга.
— А давайте сейчас, пойдем, умоемся и посмотрим, что за подарки я вам купила? — наигранно весело произнесла я. — А то вдруг любопытный Вильям сунет нос в ваши гостинцы.
Моя уловка удалась. Дети расслабились и с любопытством расспрашивали у меня, что я привезла, пока мы поднимались в детскую комнату. Я же ловко уходила от прямого ответа, размышляя о том, что дверь в подвал могла закрыться и не случайно. Ведь вполне могло быть так, что дети как-то провинились перед отцом и в наказание он мог их закрыть в темном подвале. Практически все дети боятся темноты.
Снова темнота и вновь воспоминание.
Теперь я выспрашиваю у поварихи, как так получилось, что играя с ней в прятки, дети оказались запертыми в подвале. Мои предположения подтвердились. Эмма очень удивилась тому, что она вообще должна была играть с ними в прятки. По ее словам, она детей не видела с самого завтрака.
Когда я попыталась узнать у Вильяма — помощника и внука Эммы, что было на самом деле, меня прервала мисс Ричарс. А когда я поделилась с ней своими переживаниями, то она мягко рассмеялась над моими страхами и сказала, что Эмма вполне могла забыть, что играет с детьми в прятки, так как память ее давно уже не та. И, что зачастую она забывает про блюда и портит их, переводя продукты, но у нее рука не поднимается ее уволить, хотя муж давно ей это предлагает. Но Эмма все-таки с этой семьей всю свою жизнь, словно еще один член семьи. Да и если я ее волю, то кто будет кормить их с внуком, ведь дочь у нее умерла с мужем.
Следующее воспоминание было в детской комнате. Плотные гардины были распущены, закрывая окно детской. Джонатан и Мэри только уснули в своих кроватках, под очередную сказку, где добро побеждает зло. Я поправила одеяло на девочке и повернулась, чтобы укрыть мальчика, как в тусклом свете двух свечей увидела синяки в виде пальцев руки на его предплечье.
Осторожно сдвинув рукав короткой пижамной рубашки, я с ужасом заметила, что отметин больше, чем пальцев. Некоторые синяки были лиловыми, другие еле просматривались на нежной детской коже.
В двух кроватках, находящихся напротив друг друга, спали детки спокойным сном. Мальчик неловко повернулся во сне и в свете двух свечей, стоящих на тумбочке между кроватками, я заметила небольшой синяк уже желтоватого света на руке повыше локтя.
«Наверное, неудачно упал», подумала я, поправляя сползшее одеяло.
И снова темнота, сменяющаяся уже другим воспоминанием-сном.
Я уезжала на первые свои выходные за полгода, что проработала у семьи Ричарсов, в деревню, что находится ближе к озеру и, приехав обратно с гостинцами для детей, которые стали для меня почти родными, нахожу детей в подвале этого большого особняка напуганными и заплаканными.
— Что случилось? — взволнованно спрашиваю я у Джонатана, так как маленькая Мэри по какой-то причине еще не разговаривала.
— Ничего, мисс Элизабет. — Пряча красные, распухшие глаза, ответил мальчик. И, обнимая всхлипывающую сестренку, продолжил, — мы просто играли в прятки с Эммой и случайно дверь в подвал закрылась.
— Эмма — это наша пожилая повариха? — переспросила на всякий случай я.
Дети лишь молча кивнули.
— Я думаю, что старой Эмме никак не спустится в подвал. Она за продуктами сюда и то, Вильяма посылает. — Мягко сказала я. — А дверь наверное от ветра закрылась.
— Наверное, — ответил Джонатан, не поднимая глаз и все также обнимая сестренку.
— Давайте тогда выходить отсюда, — предложила я, — а то вдруг дверь ветром опять закроется и опять будем ждать, пока кто-нибудь сюда не спуститься или о нас не вспомнят.
Но дети не спешили следовать за мной, все также стояли в темном углу сырого подвала, крепко прижимаясь друг к другу.
— Мисс Элизабет, — раздался холодный голос хозяина дома сверху лестницы, ведущий в подвал. — Где мои дети?
Я краем глаза заметила, как вздрогнул мальчик, заслоняя сестру себе за спину. Нахмурившись, я ответила:
— Они со мной. Мы сейчас поднимемся.
И уже обращаясь к подопечным, присела на корточки и, расставив широко руки в стороны, сказала тихо:
— Ну, же идите ко мне и обнимите свою Лизи.
Мэри, еще раз жалобно всхлипнув, разжала маленькие худые ручки и кинулась ко мне в объятия.
— Ну, все, хватит плакать, моя милая, — поглаживая по голове хрупкую девочку, мягко сказала я. — Я понимаю, что ты сильно напугалась, оставшись здесь в темноте, но теперь уже все хорошо, я рядом и никому не дам вас в обиду.
Мгновение спустя, к нам подошел и Джонатан, которого я обняла другой рукой. Он молча прижался ко мне, все еще мелко дрожа от испуга.
— А давайте сейчас, пойдем, умоемся и посмотрим, что за подарки я вам купила? — наигранно весело произнесла я. — А то вдруг любопытный Вильям сунет нос в ваши гостинцы.
Моя уловка удалась. Дети расслабились и с любопытством расспрашивали у меня, что я привезла, пока мы поднимались в детскую комнату. Я же ловко уходила от прямого ответа, размышляя о том, что дверь в подвал могла закрыться и не случайно. Ведь вполне могло быть так, что дети как-то провинились перед отцом и в наказание он мог их закрыть в темном подвале. Практически все дети боятся темноты.
Снова темнота и вновь воспоминание.
Теперь я выспрашиваю у поварихи, как так получилось, что играя с ней в прятки, дети оказались запертыми в подвале. Мои предположения подтвердились. Эмма очень удивилась тому, что она вообще должна была играть с ними в прятки. По ее словам, она детей не видела с самого завтрака.
Когда я попыталась узнать у Вильяма — помощника и внука Эммы, что было на самом деле, меня прервала мисс Ричарс. А когда я поделилась с ней своими переживаниями, то она мягко рассмеялась над моими страхами и сказала, что Эмма вполне могла забыть, что играет с детьми в прятки, так как память ее давно уже не та. И, что зачастую она забывает про блюда и портит их, переводя продукты, но у нее рука не поднимается ее уволить, хотя муж давно ей это предлагает. Но Эмма все-таки с этой семьей всю свою жизнь, словно еще один член семьи. Да и если я ее волю, то кто будет кормить их с внуком, ведь дочь у нее умерла с мужем.
Следующее воспоминание было в детской комнате. Плотные гардины были распущены, закрывая окно детской. Джонатан и Мэри только уснули в своих кроватках, под очередную сказку, где добро побеждает зло. Я поправила одеяло на девочке и повернулась, чтобы укрыть мальчика, как в тусклом свете двух свечей увидела синяки в виде пальцев руки на его предплечье.
Осторожно сдвинув рукав короткой пижамной рубашки, я с ужасом заметила, что отметин больше, чем пальцев. Некоторые синяки были лиловыми, другие еле просматривались на нежной детской коже.
Страница
22 из 59
22 из 59
