Психолог для нечисти

Дышать было нечем. Я обхватила его руку, стараясь скинуть её. Он ослабил хватку, давая вдохнуть, и нагнулся ко мне, с довольным оскалом. Из пасти зловеще смердело. Зубы лязгнули.

— У… У-у-у!

Удары были хаотичны. Я билась и дёргалась, пытаясь что-то кричать.

Оборотень приоткрыл пасть, и мы встретились с ним взглядами. В его читался отчётливый посыл — убить. Меня парализовало. Он нагнулся, открывая мне ночное небо, затянутое тучами. На нос опустилась снежинка, мгновенно тая. Я уже чувствовала горячее дыхание у себя на шее, как раздались несколько хлопков.

Волк подскочил, выгнулся и, покачнувшись, завыл тихо-тихо. Чёрные полосы от носа покатились обратно к глазам, возвращая рыжий цвет шерсти. Чёрная бездна исчезла, словно её и не было, сомкнувшись в зрачках. На меня с ужасом смотрели два беспомощных ярко-жёлтых глаза. Из приоткрытой пасти на меня капали капли крови.

Покачнувшись, волк рухнул на меня, придавливая к земле.

Наступила тишина и лёгкость. Небо закрыли собой несколько человек, стаскивая с меня оборотня. Теперь лицо его было человеческим, с застывшим навечно ужасом.

Что-то яркое ударило по глазам, меня подхватили под лопатки и подняли. Рядом стоял человек в синей форме и что-то говорил, открывая рот. Его я не слышала. Всё вокруг происходило словно в замедленной съёмке. Я обернулась к машине, перед дверью лежала девочка не старше лет десяти с обожжёнными ногами.

Янчик повисла на мне. Лишь благодаря полицейским я удержалась на ногах. Она тоже что-то говорила. Я попыталась улыбнуться, но мышцы свело, щёки болели. Я до сих пор чувствовала на лице чужие пальцы, они словно впечатались мне в кожу, но теперь всё было хорошо.

— 7 -

— Значит, Александра Сергеевна, — следователь откинулся на спинку кресла и стал вертеть ручку между пальцами. — Вы утверждаете, что погибшие пытались напасть на вас и убить?

— Да.

Мы начали мусолить эту тему уже по десятому кругу. Полицейский задавал одни и те же вопросы в разных интерпретациях, словно злобный преподаватель, стремящийся подловить нерадивого студента и завалить. Я старательно пыталась отвечать на все вопросы. Выходило это на славу: односложно и одновариантно. Часы тикали, быстро отматывая время вперёд.

Янчика уже давно отпустили домой. Сопровождалось это громкими возмущениями её мужа МЧСовца, грозившегося вызвать психолога и адвоката. Меня, видимо, решили держать до победного после заключения молодого медика, прибывшего на место происшествия, что я вполне адекватна и нахожусь в трезвом уме и здравой памяти. Правда, под какими-то волшебными обезболивающими таблеточками, которые, заодно, полностью заблокировали всю эмоциональную сферу на корню. Кроме шишки на голове, пары ушибов и царапин среднего размера на ноге у меня ничего не обнаружили, а жаль. Видеть перед собой эту недовольную рожу было уже выше моих сил.

— Но ведь вы сбили их?

— Да.

— Тогда у них вполне имелся мотив отомстить. Отец в состоянии аффекта бросился защищать своего ребёнка и разбил вам окно. Что было дальше?

— Попытался загрызть.

— Да что ж вы опять за своё! — следователь ударил ладонями о колени и кинул ручку на стол. — Александра Сергеевна, вы же прекрасно понимаете, что экспертиза покажет отсутствие серьёзных травм у погибших. В протоколе, — он схватил какие-то бумаги со стола и потряс ими. — Здесь указано, что при внешнем осмотре тела выглядели целыми без видимых повреждений. Це-лы-ми! Никаких признаков того, что их кто-то переезжал.

— Экспертизы ещё не было, и я никого не просила их убивать, — при многократном повторении я больше не спотыкалась на последнем слове и уже почти принимала его как данное. — Могли бы задержать и сами спросить, что они имели в виду.

Челюсти следователя сжались так сильно, что я почти расслышала скрежет зубов.

— Перечитайте.

Протокол мне почти швырнули в лицо. Размашистые буквы были едва понятны для прочтения, некоторые слова вовсе походили на иероглифы. Точно так же писал парнишка из Кореи, проходивший со мной практику в Германии. Вскоре послышался нервный стук пальцев о стол. Я в это время закончила с расшифровкой лишь второго абзаца. На второй странице текст перед глазами начал расплываться, строчки постоянно норовили ускользнуть. Голова совсем не варила. Хотелось плюнуть и понадеяться на порядочность правопорядка, но личный опыт показывал, что не все сотрудники в погонах чисты на руку.

— Всё.

— Пишите: «Мною прочитано». Точка. «С моих слов записано верно», — я старательно выводила на листе заученные наизусть фразы. Инициалы, дата, роспись. — Ниже фамилию, роспись и сегодняшнюю дату, — удостоверившись, что всё правильно, следователь крикнул: — Дежурный!

В кабинет влетел ещё один сотрудник.

— В камеру её до выяснения обстоятельств.

— Не имеете права!