637 год IV эры, Месяц Второго Урожая, Княжество Тиходолье, северо-западная окраина Объединенных Государств Атномара.
Добавить в моё избранное
187 мин, 24 сек 3777
Тиходолье со всех сторон окружено пикообразными горами, словно защитными укреплениями, возведенными самой природой. Только на северо-западе непрерывное кольцо гор рассечено нешироким проемом, по обе стороны которого вздымаются в высь острые шпили. Два больших острия, которыми заканчиваются горные хребты, еще из древних времен называют Клыками Тролля. Между ними спокойно течет Прозрачная река.
На обоих берегах, прочно прилепленные к скалам, стоят две дозорные башни, верхушки которых соединяет перекинутый над рекою висячий мост. Только так и можно войти в Тихую Долину, пройдя между этими башнями по дороге, вьющейся у берега Прозрачной реки. Путь же через сами горы очень опасен — они скалисты и непроходимы. Их острые очертания, подобные ужасным зубам какого-нибудь огромного чудовища, резко контрастируют с умиротворяющим видом Тихой Долины, уютной, словно колыбель, заботливо свитая для своих детей любящей Богиней-Матерью Гвэйдхэ, которую почитают в этих местах.
В коренастых башнях, выстроенных еще гномами, как и в древние времена, несут караул сменяющие друг друга дозорные. Остроглазые, они выглядывают из бойниц на самой верхушке, и дежурят внизу, у реки, где дорога перекрыта внушительным частоколом. Из боевых отверстий в башнях выставлены толстые стволы пневматических пушек. Боевые орудия нацелены в даль, но их быстро можно перенаправить и вниз, на площадь перед частоколом и воротами. Дозорные пристально всматриваются в линию горизонта, стараясь как можно раньше заметить появление вероятной угрозы. Они готовы немедля привести в действие спусковой механизм, а в случае вторжения — поднести огонь к сигнальному костру; в конюшне же всегда ждет быстроногий скакун для отчаянного гонца.
С высоты башен дозорные видели силуэт одинокого всадника, который замаячил на дороге рано утром. Вероятно, его вместе с лошадью в одном из многочисленных вагонов домчал в эти места паровой локомотив, идущий из Манорима или Борумхельма. Не слишком торопя своего коня, всадник приближался и приближался и вот его скакун зафыркал у подножия башен.
Подъезжая к воротам, путешественник с интересом окинул взглядом массивную тушу гигантского медведя, которая, неестественно вывернувшись, лежала в луже запекшейся крови в метрах пятнадцати от частокола. Размерами существо походило на небольшую охотничью хижину. Зверь уставился в небо остекленелым глазом, из его зубастой пасти вывалился посиневший язык…
Ворота были приоткрыты и несколько дозорных стояли на дороге. Они поджидали ездока чтобы узнать кто он такой и зачем прибыл…
Дозорный Готлиб Ванкарэн пригляделся к путнику с интересом. Он оценил крепкую фигуру всадника, сидевшего немного сгорбившись на гнедом с темно-серыми пятнами мощном скакуне.
Он окинул взглядом доспех незнакомца, изготовленный из толстой коричневой кожи и укрепленный металлом столь же дорогим, сколь и редкостным. Доспех старый, заношенный, но ценный, он выблескивает на солнце потертостями и бликами на темной бронзе. Кожа обшита металлическими пластинами, многие из которых намечены неглубокими засечками и царапинами. В местах, где кожа прорезана или прострелена, проглядывает слой мелкой кольчуги. Грудь надежно закрыта панцирем темно-серого матового оттенка. На левом плече всадника отливает благородным графитовым блеском аккуратный наплечник с парой отчетливых зарубин, правое плечо прикрыто крепким композитом из кольчуги и толстой кожи, а правую кисть хорошо защищает боевая перчатка с длинной, почти до самого локтя, манжетой, также укрепленная благородным металлом.
Шел четвертый месяц лета… Солнце все еще припекало, хотя сила его лучей уже понемногу уменьшалась… Поэтому длинный черный дорожный плащ всадника — местами выцветший, потрепанный и напитавшийся пылью — лежал за его спиной на вьюках; также он расстегнул ремешки воротника, из-под которого показалась грубая льняная ткань рубахи. Сбоку от седла к ремню был пристегнут крепкий рыцарский шлем… Да, все еще было жарко. Но дозорный знал, что люди, которым род их деятельности предписывал ношение доспехов как необходимость, со временем привыкали к сопряженным с этой необходимостью неудобствам — сам ведь был из таких.
Дозорный увидел массивный меч с изысканным, но слегка побитым эфесом, спрятанный в изрядно затасканные ножны, прикрепленные к толстому поясному ремню со стороны левого бедра. А также увесистый револьвер в кожаной кобуре, украшенной витиеватым орнаментом, и выглядывающий из-под вьюков и наброшенного на них запыленного плаща покрытый царапинами деревянный приклад пневмострела.
Дозорный с интересом отметил, что человек этот не молод и не стар, но как бы совмещает в себе эти качества: лицо его не испещряют глубокие морщины, но все же оно выглядит как-то по-старчески утомленным и погасшим, а седина коротко остриженных волос, сочетающаяся с белесою щетиной, покрывающей подбородок и щеки, конечно, еще более прибавляет ему лет.
На обоих берегах, прочно прилепленные к скалам, стоят две дозорные башни, верхушки которых соединяет перекинутый над рекою висячий мост. Только так и можно войти в Тихую Долину, пройдя между этими башнями по дороге, вьющейся у берега Прозрачной реки. Путь же через сами горы очень опасен — они скалисты и непроходимы. Их острые очертания, подобные ужасным зубам какого-нибудь огромного чудовища, резко контрастируют с умиротворяющим видом Тихой Долины, уютной, словно колыбель, заботливо свитая для своих детей любящей Богиней-Матерью Гвэйдхэ, которую почитают в этих местах.
В коренастых башнях, выстроенных еще гномами, как и в древние времена, несут караул сменяющие друг друга дозорные. Остроглазые, они выглядывают из бойниц на самой верхушке, и дежурят внизу, у реки, где дорога перекрыта внушительным частоколом. Из боевых отверстий в башнях выставлены толстые стволы пневматических пушек. Боевые орудия нацелены в даль, но их быстро можно перенаправить и вниз, на площадь перед частоколом и воротами. Дозорные пристально всматриваются в линию горизонта, стараясь как можно раньше заметить появление вероятной угрозы. Они готовы немедля привести в действие спусковой механизм, а в случае вторжения — поднести огонь к сигнальному костру; в конюшне же всегда ждет быстроногий скакун для отчаянного гонца.
С высоты башен дозорные видели силуэт одинокого всадника, который замаячил на дороге рано утром. Вероятно, его вместе с лошадью в одном из многочисленных вагонов домчал в эти места паровой локомотив, идущий из Манорима или Борумхельма. Не слишком торопя своего коня, всадник приближался и приближался и вот его скакун зафыркал у подножия башен.
Подъезжая к воротам, путешественник с интересом окинул взглядом массивную тушу гигантского медведя, которая, неестественно вывернувшись, лежала в луже запекшейся крови в метрах пятнадцати от частокола. Размерами существо походило на небольшую охотничью хижину. Зверь уставился в небо остекленелым глазом, из его зубастой пасти вывалился посиневший язык…
Ворота были приоткрыты и несколько дозорных стояли на дороге. Они поджидали ездока чтобы узнать кто он такой и зачем прибыл…
Дозорный Готлиб Ванкарэн пригляделся к путнику с интересом. Он оценил крепкую фигуру всадника, сидевшего немного сгорбившись на гнедом с темно-серыми пятнами мощном скакуне.
Он окинул взглядом доспех незнакомца, изготовленный из толстой коричневой кожи и укрепленный металлом столь же дорогим, сколь и редкостным. Доспех старый, заношенный, но ценный, он выблескивает на солнце потертостями и бликами на темной бронзе. Кожа обшита металлическими пластинами, многие из которых намечены неглубокими засечками и царапинами. В местах, где кожа прорезана или прострелена, проглядывает слой мелкой кольчуги. Грудь надежно закрыта панцирем темно-серого матового оттенка. На левом плече всадника отливает благородным графитовым блеском аккуратный наплечник с парой отчетливых зарубин, правое плечо прикрыто крепким композитом из кольчуги и толстой кожи, а правую кисть хорошо защищает боевая перчатка с длинной, почти до самого локтя, манжетой, также укрепленная благородным металлом.
Шел четвертый месяц лета… Солнце все еще припекало, хотя сила его лучей уже понемногу уменьшалась… Поэтому длинный черный дорожный плащ всадника — местами выцветший, потрепанный и напитавшийся пылью — лежал за его спиной на вьюках; также он расстегнул ремешки воротника, из-под которого показалась грубая льняная ткань рубахи. Сбоку от седла к ремню был пристегнут крепкий рыцарский шлем… Да, все еще было жарко. Но дозорный знал, что люди, которым род их деятельности предписывал ношение доспехов как необходимость, со временем привыкали к сопряженным с этой необходимостью неудобствам — сам ведь был из таких.
Дозорный увидел массивный меч с изысканным, но слегка побитым эфесом, спрятанный в изрядно затасканные ножны, прикрепленные к толстому поясному ремню со стороны левого бедра. А также увесистый револьвер в кожаной кобуре, украшенной витиеватым орнаментом, и выглядывающий из-под вьюков и наброшенного на них запыленного плаща покрытый царапинами деревянный приклад пневмострела.
Дозорный с интересом отметил, что человек этот не молод и не стар, но как бы совмещает в себе эти качества: лицо его не испещряют глубокие морщины, но все же оно выглядит как-то по-старчески утомленным и погасшим, а седина коротко остриженных волос, сочетающаяся с белесою щетиной, покрывающей подбородок и щеки, конечно, еще более прибавляет ему лет.
Страница
1 из 54
1 из 54
