Добавить в моё избранное
197 мин, 17 сек 3396
Звук перезаряжаемого оружия был достаточно громким, чтобы привлечь внимание тех, кто мог бы скрываться в густых тенях поблизости, но его уже это не волновало. Он открыл дверь и шагнул внутрь вестибюля.
Его чувства обострились, как у животного, опасающегося поджидающих в сумерках хищников. Здесь было холодно. Костя, осторожно вдохнув спертый, густой воздух, осмотрелся по сторонам. Это место было безобразным отражением вестибюля, но только полутемным, грязным и лишенным следов чьего-либо присутствия. Грязная, темно-серая плитка на полу, пепельно-серый пластик на стенах. Широкие, покрытые трещинами стекла гардероба были мутными, окна регистратуры были открыты, но внутри было темно, и на небольших полках перед темными квадратными проемами застыли темно-бурые пятна. Темные подтеки виднелись и на стенах. На противоположной от входа стороне были несколько широких ступеней, за которыми стены коридора растворялись в густом мраке. Свет, исходящий от трех маленьких желтых светильников, был скудным, но его хватило, чтобы ориентироваться в этом помещении, при этом оставляя большую часть зала в густом сумраке. Костя подумал о фонаре в кармане и решил, что прибережет его. Он был уверен, что фонарик ему еще понадобится.
Костя тяжело вздохнул, стискивая в руках ружье. Ладони вспотели, и внутренние стороны перчаток теперь неприятно зудели и липли к коже. Костя обвел взглядом вестибюль, и сделал шаг вперед. Каблук его ботинка ступил на почерневший от времени кафель, негромко цокнув, и он обмер. С верхнего левого угла вниз что-то быстро спускалось. Костя успел услышать шорох скользящих по стене гигантских крыльев и глухой шум, с которым чудовище достигло пола, когда из чернеющего впереди коридора раздалось уже знакомое разъяренное шипение.
Первая тварь скользнула влево, и Костя увидел как насекомое, выскочив на освещенный участок, расправило крылья, словно бы увеличившись в размерах, приподнялось на лапах и зашипело. Его мохнатые крылья затрепетали, и от его лап во все стороны стремительно поползли чернильно-черные разводы.
Костя вскинул ружье и нажал на спусковую скобу. Грохот выстрела мгновенно оглушил его, и к его ужасу, все перед ним заволокло едким дымом. Костя мог увидеть, как туша гибрида паука и бабочки повалилась на пол, как опали его крылья, как зашуршали и заскребли по кафельному полу лапы и жвалы, непроизвольно выпускающие прозрачный яд.
Второй монстр одним прыжком покрыл половину расстояния, разделяющего его и человека. Ошарашенный и напрочь оглохший Костя, уловивший это движение, успел перевести ствол вправо и снова нажал на спусковую скобу. Он успел отшатнуться влево, прочь от летящей ему навстречу ядовитой бабочки, суматошно молотящей воздух лапами и разбрызгивающей во все стороны прозрачную сукровицу. Костя издал жалкое скуление от ужаса и отвращения, когда большое мохнатое крыло мягко ударило его по голове и плечу. Содрогаясь от омерзения и страха, он едва не потерял равновесие, глядя, как совсем рядом извивается раненное чудовище. Дрожащими руками он вновь поднял кажущееся тяжеленным ружье и выстрелил вновь.
Они были мертвы. Костя, привалившись спиной к стене, жадно хватал ртом омерзительно пахнущий пороховыми газами холодный воздух. Режущий глаза, терпко пахнущий дым заполнил тяжелой пеленой вестибюль, притупив и без того неяркий свет, но ему чудилось, будто бы на самом деле потемнело у него в глазах. Не отрываясь, он смотрел на поверженных насекомых, все еще изредка содрогающихся в конвульсиях. Поначалу ему казалось, будто бы эта черная субстанция, которая медленно росла вокруг них, является их кровью, но потом он понял, что уже видел эту чернильно-черную «жидкость» и раньше. Кажется, ее, словно густую и при этом живую тень источали все, кто был связан с Глубиной. Что бы это ни было, Костя не хотел прикасаться к ней.
Вокруг стало тихо, и на звуки выстрелов, от которых до сих пор звенело в ушах, никто не спешил. Спохватившись, Костя дрожащими руками достал из кармана три патрона и дозарядил ружье. Он ожидал, что после такого приветствия сюда толпой хлынут эти насекомообразные твари, и теперь, когда панический страх все еще держал его разум, он не знал, как ему поступить дальше. Нападение даже двух таких чудовищ отбило у него все желание идти дальше, но вместе с этим Костя думал и о том, что возвращаться назад при помощи Печати будет означать, что он никогда не осмелится больше вернуться сюда. У него был только один шанс отправиться сюда и разыскать Сашу — безумная затея, к которой примешивалась горечь утраты любимого человека, равно как и довлеющее чувство вины за жизни других людей, которые погибли здесь по его вине. Костя ждал, до боли в глазах всматриваясь в уводящий вперед коридор, но оттуда не доносилось ни звука. Он все еще не знал, как ему поступить дальше, и мысль достать Печать и вернуться обратно, подгоняемая нечеловеческим страхом, была так соблазнительна.
Его чувства обострились, как у животного, опасающегося поджидающих в сумерках хищников. Здесь было холодно. Костя, осторожно вдохнув спертый, густой воздух, осмотрелся по сторонам. Это место было безобразным отражением вестибюля, но только полутемным, грязным и лишенным следов чьего-либо присутствия. Грязная, темно-серая плитка на полу, пепельно-серый пластик на стенах. Широкие, покрытые трещинами стекла гардероба были мутными, окна регистратуры были открыты, но внутри было темно, и на небольших полках перед темными квадратными проемами застыли темно-бурые пятна. Темные подтеки виднелись и на стенах. На противоположной от входа стороне были несколько широких ступеней, за которыми стены коридора растворялись в густом мраке. Свет, исходящий от трех маленьких желтых светильников, был скудным, но его хватило, чтобы ориентироваться в этом помещении, при этом оставляя большую часть зала в густом сумраке. Костя подумал о фонаре в кармане и решил, что прибережет его. Он был уверен, что фонарик ему еще понадобится.
Костя тяжело вздохнул, стискивая в руках ружье. Ладони вспотели, и внутренние стороны перчаток теперь неприятно зудели и липли к коже. Костя обвел взглядом вестибюль, и сделал шаг вперед. Каблук его ботинка ступил на почерневший от времени кафель, негромко цокнув, и он обмер. С верхнего левого угла вниз что-то быстро спускалось. Костя успел услышать шорох скользящих по стене гигантских крыльев и глухой шум, с которым чудовище достигло пола, когда из чернеющего впереди коридора раздалось уже знакомое разъяренное шипение.
Первая тварь скользнула влево, и Костя увидел как насекомое, выскочив на освещенный участок, расправило крылья, словно бы увеличившись в размерах, приподнялось на лапах и зашипело. Его мохнатые крылья затрепетали, и от его лап во все стороны стремительно поползли чернильно-черные разводы.
Костя вскинул ружье и нажал на спусковую скобу. Грохот выстрела мгновенно оглушил его, и к его ужасу, все перед ним заволокло едким дымом. Костя мог увидеть, как туша гибрида паука и бабочки повалилась на пол, как опали его крылья, как зашуршали и заскребли по кафельному полу лапы и жвалы, непроизвольно выпускающие прозрачный яд.
Второй монстр одним прыжком покрыл половину расстояния, разделяющего его и человека. Ошарашенный и напрочь оглохший Костя, уловивший это движение, успел перевести ствол вправо и снова нажал на спусковую скобу. Он успел отшатнуться влево, прочь от летящей ему навстречу ядовитой бабочки, суматошно молотящей воздух лапами и разбрызгивающей во все стороны прозрачную сукровицу. Костя издал жалкое скуление от ужаса и отвращения, когда большое мохнатое крыло мягко ударило его по голове и плечу. Содрогаясь от омерзения и страха, он едва не потерял равновесие, глядя, как совсем рядом извивается раненное чудовище. Дрожащими руками он вновь поднял кажущееся тяжеленным ружье и выстрелил вновь.
Они были мертвы. Костя, привалившись спиной к стене, жадно хватал ртом омерзительно пахнущий пороховыми газами холодный воздух. Режущий глаза, терпко пахнущий дым заполнил тяжелой пеленой вестибюль, притупив и без того неяркий свет, но ему чудилось, будто бы на самом деле потемнело у него в глазах. Не отрываясь, он смотрел на поверженных насекомых, все еще изредка содрогающихся в конвульсиях. Поначалу ему казалось, будто бы эта черная субстанция, которая медленно росла вокруг них, является их кровью, но потом он понял, что уже видел эту чернильно-черную «жидкость» и раньше. Кажется, ее, словно густую и при этом живую тень источали все, кто был связан с Глубиной. Что бы это ни было, Костя не хотел прикасаться к ней.
Вокруг стало тихо, и на звуки выстрелов, от которых до сих пор звенело в ушах, никто не спешил. Спохватившись, Костя дрожащими руками достал из кармана три патрона и дозарядил ружье. Он ожидал, что после такого приветствия сюда толпой хлынут эти насекомообразные твари, и теперь, когда панический страх все еще держал его разум, он не знал, как ему поступить дальше. Нападение даже двух таких чудовищ отбило у него все желание идти дальше, но вместе с этим Костя думал и о том, что возвращаться назад при помощи Печати будет означать, что он никогда не осмелится больше вернуться сюда. У него был только один шанс отправиться сюда и разыскать Сашу — безумная затея, к которой примешивалась горечь утраты любимого человека, равно как и довлеющее чувство вины за жизни других людей, которые погибли здесь по его вине. Костя ждал, до боли в глазах всматриваясь в уводящий вперед коридор, но оттуда не доносилось ни звука. Он все еще не знал, как ему поступить дальше, и мысль достать Печать и вернуться обратно, подгоняемая нечеловеческим страхом, была так соблазнительна.
Страница
47 из 57
47 из 57
