Убить вампира

— Жаль, — с досадой в голосе сказал Горюнов. — А как давно?— спросил он после некоторой паузы. Их разговор напомнил Горюнову игру в испорченный телефон.

— Валерия!— снова позвал сотрудницу Белявский. — Как давно?

— Второй день, — ответила та, опять выглянув из-за кульмана.

— Второй день, — передал Белявский услышанное Горюнову. — А если не секрет, что она натворила?

— Пока ничего, не волнуйтесь. Она проходит по одному делу очень ценным свидетелем, — передразнивая манеру Белявского, ответил Горюнов.

— Ага, — понимающе хмыкнул тот и снова нахмурился. — Вам, конечно же, нужна её характеристика?

— Неплохо бы, — сказал Горюнов, не торопя собеседника. Ему понравилось с ним играть.

— А вам хорошая нужна характеристика или объективная?— Белявский, казалось, ничего не боялся. Он начинал нравиться Горюнову.

— Объективная, — наклонился к самому Белявскому Горюнов и шепотом сказал: — И неплохо бы её фотографию. Девять на двенадцать. Можно черно-белую.

На лбу Белявского снова собрались складки. Без выработки и принятия решения он, очевидно, действовать не мог.

— Филипп Филиппович!— после некоторой паузы громко позвал он еще одного сотрудника. Где-то в чаще кульманов раздался мышиный шелест.

— Я вас слушаю, — из ниоткуда появился плотный кучерявый мужчина лет сорока пяти в мятом сером пиджаке и с карандашом за ухом.

— Филипп Филиппович, помните, у нас где-то передовики были?

Теперь настала очередь задуматься Филиппу Филипповичу:

— Кажется… Да. На шкафу. Где же им еще быть?

Он подошел к высокому шкафу, забитому бумагами и вытащил сверху запыленный фанерный стенд. Затем, выудив откуда-то из-за шкафа тряпку, стер с его боков пыль и поднес к столу начальника.

— Вот, — протянул он стенд Белявскому.

Горюнов посмотрел на фото Ракитиной и нашел, что оригинал не так уж сильно и состарился.

— Вы разрешите, снять её фотографию?

— Пожалуйста, теперь все равно никто не соревнуется — времена изменились. Кто мы сейчас: передовики или отстающие, — сам черт не разберет.

Белявский произнес это с таким пафосом, с такой философской отстраненностью, что Горюнов едва не рассмеялся. Нет, Белявский — мужик что надо! В компании с ним, наверное, не скучно.

Горюнов поднялся, убирая фотографию Ракитиной в карман:

— Тогда я откланяюсь?

— А характеристика?

— Мне, собственно, нужна была только фотография.

— Так бы сразу и сказали, — обиженно пробубнел Белявский.

Когда Горюнов вернулся в горотдел, Михайлов еще был в кабинете. Он так и не смог уехать. Еремин хотел слышать все сам.

— Ваше задание выполнено, товарищ майор, — сказал Горюнов и протянул Михайлову фотографию Ракитиной.

— Хорошо, — как ни в чем не бывало произнес Михайлов. — Ты обедал?

— Еще нет, — ответил Горюнов.

— Тогда дуй на обед, а после заскочи, пожалуйста, в институт, где училась Лайма, и выясни адрес её родителей. С ними, я чувствую, нам тоже придется встретиться. Я тем временем еще раз загляну на квартиру Кравченко: возникли кой-какие вопросы.

— Тогда до вечера?— спросил Горюнов, обрадованный таким поворотом дела: он давно проголодался.

— До вечера, — сказал Михайлов и посмотрел на снимок Ракитиной.

«Фотогеничная», — подумал он.

Горюнова уже и след простыл.

Михайлов позвонил в квартиру, соседнюю с Кравченко. Дверь открыла невысокая пожилая женщина.

— Простите, пожалуйста, Алена Дмитриевна, я майор Михайлов из милиции. Я понимаю, что вас не так давно опрашивал следователь по поводу вашего соседа, Сергея Кравченко, но тут у нас появились новые вопросы. Вы не могли бы мне помочь?

Женщина подозрительно окинула Михайлова взглядом и, прищурив глаза, внимательно прочитала протянутое служебное удостоверение, потом раскрыла дверь и пригласила войти:

— Проходите.

Михайлов вошел. В гостиной Алены Дмитриевны сидела еще одна старушка. Михайлов поздоровался и с ней. Алена Дмитриевна жестом пригласила Михайлова сесть в кресло, сама опустилась на диван.

— Слушаю вас, Николай Николаевич, — сказала она и тут же объяснила своей подруге цель визита Михайлова:

— Товарищ из милиции, пришел узнать о Сергее, которого убили.

— А!— оживилась подруга Алены Дмитриевны. — Как жаль, что я так много пропустила — уезжала накануне вечером. Я тоже соседка, только живу этажом выше. Я и не думала, что она на такое способна, а она вишь как! Зарезала его, и где только столько дней скрывалась? Вы её поймали?

— Погодите, погодите…

— Елена Юрьевна.

— Елена Юрьевна, я что-то не пойму. Вы о ком говорите?— Михайлов был в недоумении.

— Как — о ком? О Лайме, конечно. Я ведь её тогда видела, перед отъездом.