Добавить в моё избранное
183 мин, 32 сек 16921
— встревожилась миссис Блюм. — Роза!
Служанка с пледом в руках появилась в дверях.
— А где Киря, Роза? — строго спросила хозяйка.
— Откуда мне знать? Убежала к котам. Ночь кричать под окнами, не давать спать. Утром убежать к котам.
— Ерунду говоришь. Если бы она кричала, я бы слышала. А я первую ночь спала, не просыпаясь. Даже у наших ненормальных соседей все было тихо.
И снова, тревожно-просяще:
— Киря, Киря, Киря…
Сад был пустой и неживой. Даже птиц не слышно.
Отыскивая безо всякой надежды, незамеченный, быть может, в зелени, кончик белого хвоста, миссис Блюм наткнулась взглядом на так растревожившую ее вчера кукольную группу у пруда.
— Ну, вот опять! — стукнула старуха палкой в пол террасы. — Скажешь, и на этот раз ты ни при чем?
— Что я опять не так сделать?
— Зачем ты их переставила!?
Миссис Блюм обернулась, гневно смерила взглядом бестолковую Розу, кряхтя, стала спускаться в сад, чтобы показать, как должны стоять у прудика раз и навсегда расставленные ей фигурки.
Опираясь на палку, миссис Блюм наклонилась, подцепила за колпак гнома с фонариком, подняла и тут же уронила в траву.
— Роза! Роза, — закричала она отчаянно, — Скорее, Роза, там…
Миссис Блюм в ужасе показывала палкой на то, что плавало в пруду. Подбежавшая Роза увидела в зеленой воде белую мокрую спинку. Красавица Киря лежала в пруду, опустив в воду мордочку, хвост и лапы и была безнадежно неподвижна.
Закопав кошку в саду и накапав безутешной хозяйке валерьянки, весь день Роза провела в своей комнате. Днем накрыла стол к обеду, молча убрала и вымыла посуду и снова заперлась у себя.
Старуха Блюм сидела в своей качалке под пледом, неестественно притихшая. Как ни пряталась она от перемен, самая страшная из них пробралась в ее дом. Это было так горько и несправедливо, что миссис Блюм просто растерялась и за весь день ни разу ни в чем не упрекнула Розу, хотя то, что та терпеть не могла кошку, конечно же хозяйке было известно.
Притихшая и горюющая миссис Блюм только прибавила решимости Розе.
Накрыв ужин, она снова удалилась в свою комнату и вышла оттуда в плаще, в черном платке поверх черных волос и с чемоданом. Постояв на пороге гостиной, глядя на хозяйку, застывшую неподвижно над тарелкой нетронутой овсянки, Роза сказала сурово:
— Есть. Надо есть. Нельзя так сидеть и не есть.
— Да не могу я есть, Роза, — подняла на нее глаза миссис Блюм и заметила чемодан, плащ и платок. — Куда это ты собралась на ночь глядя?
— Уходить. Не могу оставаться в этом доме.
— Уходишь? Куда, почему? — всполошилась миссис Блюм. — Говори толком, что случилось?
— Это я утопить вашу Кирю
— Ты? — растерялась от неожиданности миссис Блюм. — Не говори ерунды. Как ты могла это сделать?
— Дьявол мне помог…
Услыхав про дьявола, миссис Блюм встала, подошла к Розе, отобрала у нее чемодан, отнесла и заперла в ее комнате. Усадила насильно Розу за стол. Налила ей валерьянки в рюмку и заставила выпить, пригрозив, в случае отказа, немедленно отправить ее в сумасшедший дом.
Роза лекарство выпила. Но решение свое оставила неизменным. На что миссис Блюм, раздражаясь, напомнила, что по договору, после объявления о решении уволиться, Роза обязана отработать у нее месяц. Если за это время она не поправится в уме, то может убираться на все четыре стороны.
И только после этого потребовала от служанки полного отчета о том, как с помощью дьявола та умудрилась утопить кошку в пруду.
Рассказ Розы получился коротким, но выразительным.
Миссис Блюм обычно ложилась рано. Часов в семь или восемь. Роза на два часа позже, похлопотав на кухне и помолившись в своей комнате Деве Марии. Вчера же она, почувствовав страшную усталость, легла одновременно с хозяйкой и почти сразу уснула. Разбудил ее этот мерзкий кошачий вой под окном. Сначала жалко и тоскливо, точно плачет ребенок, потом со взвизгами и завываниями надрывалась кошка, созывая котов со всей округи.
Роза ворочалась, клала подушку на голову, стонала и тихонько ругалась.
Не вытерпев этой муки, она распахнула окно. Киря сидела на дереве, прямо напротив и, не сводя глаз с ее окна, противно и жалобно выла.
Роза замахнулась на нее, крикнула «Брысь», но та не повела и ухом. И все кричала, не переставая, будто норовя измучить служанку до полного отчаяния.
Роза с досадой захлопнула окно. Легла, снова накрыв голову подушкой. Но Киря, казалось, забралась ей прямо в голову и вопила там, не переставая. И вот тогда…
— Не знаю, как это случиться. Я стала представлять, как хватаю кошку, нести ее в сад. Она вырываться, царапаться. У меня болеть руки. Очень щипать руки, как будто там царапины. И я опускать кошку в воду. И держать ее там. И она еще сильнее биться.
Служанка с пледом в руках появилась в дверях.
— А где Киря, Роза? — строго спросила хозяйка.
— Откуда мне знать? Убежала к котам. Ночь кричать под окнами, не давать спать. Утром убежать к котам.
— Ерунду говоришь. Если бы она кричала, я бы слышала. А я первую ночь спала, не просыпаясь. Даже у наших ненормальных соседей все было тихо.
И снова, тревожно-просяще:
— Киря, Киря, Киря…
Сад был пустой и неживой. Даже птиц не слышно.
Отыскивая безо всякой надежды, незамеченный, быть может, в зелени, кончик белого хвоста, миссис Блюм наткнулась взглядом на так растревожившую ее вчера кукольную группу у пруда.
— Ну, вот опять! — стукнула старуха палкой в пол террасы. — Скажешь, и на этот раз ты ни при чем?
— Что я опять не так сделать?
— Зачем ты их переставила!?
Миссис Блюм обернулась, гневно смерила взглядом бестолковую Розу, кряхтя, стала спускаться в сад, чтобы показать, как должны стоять у прудика раз и навсегда расставленные ей фигурки.
Опираясь на палку, миссис Блюм наклонилась, подцепила за колпак гнома с фонариком, подняла и тут же уронила в траву.
— Роза! Роза, — закричала она отчаянно, — Скорее, Роза, там…
Миссис Блюм в ужасе показывала палкой на то, что плавало в пруду. Подбежавшая Роза увидела в зеленой воде белую мокрую спинку. Красавица Киря лежала в пруду, опустив в воду мордочку, хвост и лапы и была безнадежно неподвижна.
Закопав кошку в саду и накапав безутешной хозяйке валерьянки, весь день Роза провела в своей комнате. Днем накрыла стол к обеду, молча убрала и вымыла посуду и снова заперлась у себя.
Старуха Блюм сидела в своей качалке под пледом, неестественно притихшая. Как ни пряталась она от перемен, самая страшная из них пробралась в ее дом. Это было так горько и несправедливо, что миссис Блюм просто растерялась и за весь день ни разу ни в чем не упрекнула Розу, хотя то, что та терпеть не могла кошку, конечно же хозяйке было известно.
Притихшая и горюющая миссис Блюм только прибавила решимости Розе.
Накрыв ужин, она снова удалилась в свою комнату и вышла оттуда в плаще, в черном платке поверх черных волос и с чемоданом. Постояв на пороге гостиной, глядя на хозяйку, застывшую неподвижно над тарелкой нетронутой овсянки, Роза сказала сурово:
— Есть. Надо есть. Нельзя так сидеть и не есть.
— Да не могу я есть, Роза, — подняла на нее глаза миссис Блюм и заметила чемодан, плащ и платок. — Куда это ты собралась на ночь глядя?
— Уходить. Не могу оставаться в этом доме.
— Уходишь? Куда, почему? — всполошилась миссис Блюм. — Говори толком, что случилось?
— Это я утопить вашу Кирю
— Ты? — растерялась от неожиданности миссис Блюм. — Не говори ерунды. Как ты могла это сделать?
— Дьявол мне помог…
Услыхав про дьявола, миссис Блюм встала, подошла к Розе, отобрала у нее чемодан, отнесла и заперла в ее комнате. Усадила насильно Розу за стол. Налила ей валерьянки в рюмку и заставила выпить, пригрозив, в случае отказа, немедленно отправить ее в сумасшедший дом.
Роза лекарство выпила. Но решение свое оставила неизменным. На что миссис Блюм, раздражаясь, напомнила, что по договору, после объявления о решении уволиться, Роза обязана отработать у нее месяц. Если за это время она не поправится в уме, то может убираться на все четыре стороны.
И только после этого потребовала от служанки полного отчета о том, как с помощью дьявола та умудрилась утопить кошку в пруду.
Рассказ Розы получился коротким, но выразительным.
Миссис Блюм обычно ложилась рано. Часов в семь или восемь. Роза на два часа позже, похлопотав на кухне и помолившись в своей комнате Деве Марии. Вчера же она, почувствовав страшную усталость, легла одновременно с хозяйкой и почти сразу уснула. Разбудил ее этот мерзкий кошачий вой под окном. Сначала жалко и тоскливо, точно плачет ребенок, потом со взвизгами и завываниями надрывалась кошка, созывая котов со всей округи.
Роза ворочалась, клала подушку на голову, стонала и тихонько ругалась.
Не вытерпев этой муки, она распахнула окно. Киря сидела на дереве, прямо напротив и, не сводя глаз с ее окна, противно и жалобно выла.
Роза замахнулась на нее, крикнула «Брысь», но та не повела и ухом. И все кричала, не переставая, будто норовя измучить служанку до полного отчаяния.
Роза с досадой захлопнула окно. Легла, снова накрыв голову подушкой. Но Киря, казалось, забралась ей прямо в голову и вопила там, не переставая. И вот тогда…
— Не знаю, как это случиться. Я стала представлять, как хватаю кошку, нести ее в сад. Она вырываться, царапаться. У меня болеть руки. Очень щипать руки, как будто там царапины. И я опускать кошку в воду. И держать ее там. И она еще сильнее биться.
Страница
15 из 59
15 из 59
