Черная меса гномов

— Это что за хрень? — увидев, как Саймон подтягивает к моторному отсеку разъем компьютера-диагноста, заорал Финдер.

— Компьютерная диагностика, сэр.

— Я знаю, что такое компьютерная диагностика, придурок, — обиделся Финдер. — Я спрашиваю тебя, годится ли эта хрень, чтоб диагностировать мой кадиллак. Предупреждаю, если этот шланг испортит мне что-нибудь, ты всю жизнь будешь отрабатывать…

Саймон глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух через нос. Сцепив зубы, взглянул на экран монитора. Один из кодов мигал, показывая неисправность.

Саймон сверился с каталогом.

— У вас неисправность рулевого управления, сэр.

— Чего-о?

— Компьютер показывает неисправность, — повторил Саймон.

— Черт подери, ты хочешь сказать, что в машине стоимостью восемьдесят тысяч долларов через тысячу миль полетело рулевое управление? Да я только подумаю, и она едет, куда мне нужно.

— Компьютер показывает…

— Да плевать я хотел на твой компьютер!

— Я обязан провести дальнейшую диагностику и выяснить причину.

— Ага. Хочешь расковырять там все? Чтоб я пешком ходил, пока ты поймешь, что твои приборы тебе наврали и у меня все в порядке. Поставь все как было и отвали от машины.

— Придется подписать акт, — сдерживая шевеленье злой радости в груди, — сказал Саймон и вывел бланк на принтере.

— С какой стати? — насторожился Финдер.

— Ну, вы же уверены в своем кадиллаке? — напомнил Саймон.

Как он ни старался скрыть, насмешка прорвалась наружу. Что и сбило опытного мистера Финдера. Всякий юнец будет над ним подтрунивать. Да он за свой кадиллак головой ручается.

Финдер взял ручку. Разрывая бумагу, воткнул подпись. Не заплатив ни цента за обслуживание, сел в машину, сдал назад, повизгивая резиной, развернулся. Разогнавшись за семь секунд до семидесяти миль, полетел по главной улице к своему автосалону, крича оставшемуся позади автомеханику:

— Вот как она слушается руля, урод! Смотри. Одним пальчиком. Я только подумаю…

Глядя вслед уносившемуся кадиллаку, Саймон хотел только одного — чтоб его компьютер не соврал и в машине мистера Финдера действительно оказались бы серьезные неполадки.

… За четверть мили до парковки у автосалона, шикарный кадиллак вдруг перестал слушаться руля, резко свернул с шоссе, задел крылом дорожный указатель, накренился, проскочил кювет, снес низенький белый заборчик на границе владений мистера Карнеги и врезался в стенку сборного бассейна.

Мистер Финдер в этот раз отчего-то не пристегнулся…

Подушка безопасности почему-то не выскочила из руля.

Голова мистера Финдера пробила стекло. Он потерял сознание.

Когда он пришел в себя и открыл глаза, то увидел, что лежит на капоте собственной машины. Вокруг хлестала вода из пробитого бассейна. А прямо у него перед носом, приспустив штанишки, показывал ему свой пухлый розовый зад пластиковый садовый гном.

В гудящей голове мистера Финдера раздался скрипучий и противный кукольный смех.

В приемный покой местной больнички его провезли мимо перепуганной Дженис Флойд, Лоры и Марианны. Когда же каталка с Финдером въезжала в операционную, к месту выгрузки больных из «скорой» подкатил железный Форд Бронко. С водительского сиденья сполз мужик. Кривясь от боли и держась за бок, он прошел через приемный покой и, едва не напоровшись на полнотелую докторшу и клюнув носом между черных и влажных холмов ее груди, спросил, где тут какой-никакой специалист по сломанным ребрам.

Это был отец Тони, Майк, и он действительно нуждался в помощи хирурга.

Отец Тони был невысокого роста, но крепкий, широкоплечий, настоящий мужик. Работал водителем-дальнобойщиком на длинном и тяжелом как поезд трейлере. Возил пиво и текстиль и очень страдал, что сын его уродился в мать, тихую робкую и уступчивую, был застенчив как девица и работу себе выбрал какую-то немужскую — щелкать клавишами и смотреть картинки и буквы на экране.

И увлечения Тони Майку не нравились. В комнате парня было полно всяких экзотических цветов в горшках, стоял аквариум с рыбками, пластмассовая лохань с водяными черепашками и клетка с пятнистой крысой. А еще у него жила маленькая декоративная собачка йоркширской породы, Дина, которую Тони выгуливал рано утром и поздно ночью в саду, чтоб его приятели не видели и не дразнились.

Отец Тони, когда возвращался из рейса, натыкался то на цветы в ванной, которым Тони устраивал душ, то на ползающих в траве в саду черепах, то на довольно противно тявкающую собачонку.

Все это напоминало ему, что воспитать из сына настоящего мужчину не удалось, хотя он честно старался, несмотря на долгие отлучки.

Пытался Майк приучить Тони к рыбалке. При всяком удобном случае заставлял сына играть с собой в футбол. Если тот падал и ушибался, говорил суровым голосом: «Не реви, ты не девчонка». Возил его в город на бейсбол.