Западня

Я никогда бы и ни за что не поверил, чтобы «терминатор» вдруг превратился в радушную домохозяйку. Даже в сказах нельзя превратить Кащея Бессмертного в Василису Прекрасную. Скорее всего, тут поработала приходящая домработница.

— Садитесь, садитесь, Кирилл Андреевич, не стесняйтесь! Будьте как дома! — «терминатор» говорил с туго набитым черной икрой ртом, одновременно наливая мне и себе водки из графина. — Кушайте, пейте, набирайтесь сил — они нам с вами ой как понадобятся сегодня ночью.

— Что вы имеете в виду? — я не доверял его такой очень уж подозрительной разговорчивости.

— Да ешьте, ешьте, а лучше сразу выпейте, в голове прояснится. Ну, как говорил мой коллега Штирлиц — за победу! За нашу победу! — и залпом выпил.

Я выпил вместе с ним, но не чокнулся. Водка оказалась холодной как лед и очень хорошей. Я закусил, хотя потребности в этом не чувствовал. В голове у меня действительно прояснилось, вдобавок проснулся поистине зверский аппетит. Я налетел на еду, как будто меня месяц не кормили.

— Ну вот и славно, ну вот и славно… — его стальной взгляд, угадывающийся за зеркально непроницаемыми стеклами очков, сопровождал каждый кусок, который я отправлял в рот. Даже сейчас он оценивал, прощупывал каждое мое движение, холодно, осмотрительно, трезво, словно перед ним был не человек, а подопытное насекомое.

— А знаете, профессор Арсентьев, мы ведь, в сущности, мало чем отличаемся друг от друга…

Я поперхнулся куском.

— Не удивляйтесь. Вы — доктор наук, ну, и я тоже. Ну ешьте же, ешьте, пожалуйста, не отвлекайтесь. Попробуйте вот этого пирога с осетриной. Фирменное блюдо Оксаны — не пожалеете. А пока вы едите, я буду болтать, не против?

Моего согласия не требовалось, а потому я проигнорировал его реплику, принявшись, однако, за пирог, который действительно оказался выше всяких похвал.

— Вы, дорогой мой Кирилл Андреевич, всю жизнь изучали древние религии, всяких там Иштар и Сетов, копались в древних текстах. Моя работа более прозаична — я всю жизнь изучал пауков.

Аппетит как рукой сняло. Я оставил недоеденным превосходный пирог.

— Я — доктор биологических наук, специалист по энтомологии, точнее, по арахнологии — науки о пауках, а ещё точнее — по их психологии — уверяю вас, она у них есть и очень развита. Пауки — одни из самых развитых животных на свете в своем классе («что-то мне эти слова напоминают»…).

Поймав мой недоуменный взгляд, он усмехнулся.

— Вы не смотрите, что я как «шкаф». Просто с детства любил заниматься своим телом, увлекался боксом, вольной борьбой, карате. Ну а попал в «органы», тут уж положение обязывало…

— Ближе к делу, — не выдержал я — мне было отвратительно это внезапно проснувшееся в нем словоблудие и самодовольство.

— А куда уж ближе? Пауки — моя любовь на всю жизнь, точнее, их поведение. О, Кирилл Андреич, Кирилл Андреич… Вы много не знаете об этих поистине чудных созданиях!

— Зато я знаю очень много об их любителях, точнее, любительницах, — огрызнулся я.

— А, вы о «чулане с пауками» и террариумах? Да, да, помню, помню… У меня тоже в лаборатории много было их… Хорошие были времена, золотые! Когда я уже вовсю работал в «органах», пришлось все это изрядно позабросить. Но вот всплыло это дельце и тут я единственный смог показать себя — я в точности предсказал поведение «Костюмерши» и сделал много далеко идущих выводов… Но обо всем по порядку. Даю руку на отсечение, вы недоумеваете, что я вам предложу на сегодняшнюю ночь, так?

Я кивнул.

— Видите, и ваше поведение я могу предсказать, оказывается, ха-ха. Ну, не буду тянуть волынку. Вам я предлагаю сегодня восхитительную прогулку, а точнее — охоту. Вы ведь, Кирилл Андреевич, знатный охотник, не так ли?

Я проигнорировал его.

— А охотиться, Кирилл Андреич, мы сегодня будем знаете на кого?

— Догадываюсь, — буркнул я.

— Ну, вот и чудненько.

— Только вот непонятно ещё, кто на кого будет охотиться — вы на НЕЁ или ОНА на вас, — злорадно усмехнулся я.

— Ну почему сразу «вы»? МЫ, Кирилл Андреич, МЫ с вами и будем охотиться!

— Вы что — издеваетесь надо мной?

— Ничуть, — уже серьезно, отбросив шутки в сторону, прежним металлическим голосом ответил он. — Сейчас или никогда. Либо мы ЕЁ, либо она НАС — другого не дано.

— Скорее, ОНА.

— А это ещё как посмотреть, как посмотреть, Кирилл Андреич, как посмотреть… Вы ведь о НЕЙ мало что знаете, как и о пауках вообще. А между тем психология у неё именно паучья.

— Не темните.

— Хорошо, как ученый — ученому, выложу карты на стол. Вы, наверное, уже догадались о том, зачем ОНА вас пощадила, зачем закусила не вами, а несчастным дизайнером из этой фирмочки.

Все внутри меня похолодело.