Счастье

Ломка таких выглядела более естественно и привлекательно в глазах эстета. Замшевый пол приятно пружинил под обнаженными ступнями, обостряя восприятие происходящего до игольчатой мозаики экстаза. Эйдэн уселся в кресло, настраиваясь вкусить изысканное блюдо человеческих страстей, приправленное осознанием грехопадения. Было нечто весьма экзотическое в созерцании свержения постулатов воспитания и ханжества, впитанных в кровь малолетних представителей благовоспитанного общества. Нет, Эйдэн не был жесток, он всего лишь хотел понять, что рождается за гранью сознания, когда экстатическое ошеломление проникает в испорченный, но чистый детский мозг. Это блюдо из самых изысканных деликатесов. Быстрые пальцы верной Ханны проследовали по шее девочки, спускаясь к нежно-розовым соскам еще не обозначившейся груди. Жертва была привязана к столу, заранее приготовленному для подобных занятий. Глаза ее были закрыты повязкой, уши заполнены бьющими нотами Брамса. Какофония звуков сопровождалась такой же дерзкой какофонией ощущений. Умелые руки Ханны следовали по изначально заведомым точкам, ломая сопротивление, сводя его на нет. Когда пальцы коснулись кожной складки ниже живота, девочка выгнулась дугой, не в силах сдержать стон. Она была морально не готова к тому, что с ней сделают похитители. Не предполагала такого взрыва всепоглощающей нежности, рождающей за собой чувственность. Это было не просто приятно и непознанно, это рождало неизвестный жар в крови и робкое желание просить о продолжении. Девочка молчала, мысленно сопротивлялась, стискивая зубы, но тело предавало, все сильней и глубже погружая в грани сладко-терпких ощущений. Если бы она могла видеть, знать, что совсем рядом надрывно дышит и тянется губами, пальцами некто, кто содрогается от видимой картины, расплавляясь во вкусоощущениях, выступающих вязкими липкими пятнами на гульфике шорт, наверное, девочка бы… а чтобы она сделала, узнав, что стала пищей, изысканным и тонким наслаждением для взора сумасшедшего художника?Красные тягучие капли скатывались на пол, разбиваясь о зеркально-ровную поверхность. Звук их падения белым шумом фонил в ушах Элен. Девушка вошла в студию и застыла в дверях, не смея ступить и шага. Она была новенькой, недавно прошла отбор и только сегодня прибыла в салон. Горничная проводила модель до дверей кабинета Мура и скрылась по своим делам. Конечно же, Элен была наслышана об эксцентричности и чудачествах безумного художника, но при первой встрече он показался ей невероятно милым и безобидным, так смешно фыркал в перья своего боа. Потому-то и казались его причуды милыми, чем-то из разряда кричащих карнавальных нарядов и вычурной манеры поведения. Сейчас же Элен видела совсем другое: затянутый в мягкие кожаные штаны и жилетку, строгий и уверенный в движениях, художник хладнокровно располосовывал спину девушки, лежащей на столе, похожим на операционный. Лицо жертвы побледнело, темные круги залегли под глазами. Она еще дышала, но не шевелилась. Элен решила, что несчастная потеряла сознание от болевого шока и потери крови. Спина представляла собой взлохмаченное кровавое месиво, над которым сосредоточился безумный Мур. Элен не видела, что он делает, то и дело тыркая тонким пинцетом в сочащиеся лохмотья кожи, но подсознание успешно дорисовывало жуткую картину выдергивания нервов и сосудов, то и дело поблескивающих на кончике пинцета. Девушка бессильно прижалась к дверному косяку, заворожено глядя на маньяка. — А, ты новенькая. Элен, кажется. Тоже хочешь? — Эйдэн повернулся, отвлекшись от кровавого пиршества. — Ннннееет… — робко пролепетала девушка, пулей вылетая из студии. Эйдэн пожал плечами и, взяв в руки пульверизатор, принялся смывать кровавые потеки с изуродованной спины. Спустя три часа было назначено собрание моделей. Девушки развалились на мягких диванах и о чем-то восторженно перешептывались, окружив одну из коллег. Вошедшая Элен не сразу разглядела виновницу волнений, но когда увидела лицо, то едва не вскричала:— Это же ты! Ты же умерла!— О чем ты? — на Элен невозмутимо смотрела «жертва». — Но разве ты не истекла кровью? — С чего бы? Не та процедура, чтобы кровопотеря была хоть сколь-нибудь критичной. Но красота такая… — «жертва» вновь переключилась на восторги, с гордостью демонстрируя подругам спину. Утонченная многоцветная татуировка, инкрустированная стразами разных цветов, действительно могла являться предметом гордости. Элен застыла… — А… кровь?— На красном лучше видны камни, так что без красителя никак, а то испорчу все, — в общий девичий лепет вмешался голос Мура. — Но… там же пахло кровью!— Тебе почудилось. Подсознание иногда играет с нами злые шутки, — Эйдэн улыбался, с видимым удовольствием рассматривая произведение искусства, которое теперь размещалось на спине модели. Щебечущие феечки рассыпались по кабинету, размещаясь полукругом, вглядываясь в художника, словно в икону, ловя каждое его слово. Собрание было приурочено к появлению новой модели и запланировано как общее знакомство.