Счастье

И лишь хихикающие перешептывания дали понять Элен, что она попала в весьма необычный салон. В отличие от бытовавшего мнения, что все хозяева подобных заведений приторговывают девочками как проститутками, господин Мур оказался едва ли не еретиком и отступником от устоявшихся канонов. В его заведении было запрещено не просто прикасаться к моделям, но даже намек на то, чтобы попользоваться девочками воспринимался хозяином как личное оскорбление. Эйдэн не был образчиком целомудрия и уж точно не являлся пуританином. Всего лишь считал, что каждый должен заниматься своим делом, и его галерея — выставка красоты, цитадель эстетического восприятия женской красоты. А продажных девиц и в борделях хватает, которых здесь, в Париже, на каждом углу. Художник не только в душе, но и по призванию и профессии, Мур полагал, что его девочки — произведения искусства. Он с каждой работал лично, превращая женское тело в символ, в драгоценность, ощутить вкус которой — наивеличайший из запретов. Выглядело это так, словно у Мура собственная религия. Впрочем, именно так все и было. Когда-то в незрелой юности, он сказал одному человеку в ответ на лишение наследственного дела, что ему мало какой-то там отцовской адвокатской конторы, ему нужен весь мир. И теперь этот мир лежал у ног самопровозглашенного божества, а оно попирало его изящной сандалией, облекающей напедикюренные пальцы в тонкие серебристые ремешки.

Глава первая

Десятилетний Эйди разлегся на полу комнаты, сосредоточено вычерчивая микроскопические ресницы на проступающих очертаниях лица. Меловый лист скрипел под грифелем, поддавался, мирился с тем, что юный художник нарушает его девственность, вонзаясь нежными образами на кончике карандаша. Эскиз рождался незаметно, но неотступно. Радость создателя сквозила в уголках изогнутых в улыбке губ. Эйди рисовал. Наверное, больше всего на свете он любил именно это занятие. Не мыслил себя в чем-либо ином, всецело погружаясь в мир живописи. Еще в пятилетнем возрасте мальчик настоял, чтобы родители отдали его в школу живописи. Долгожданный наследник лондонской адвокатской конторы «Мур и Ко» появился на свет пасмурным ноябрьским утром. Отец, Эдвард Мур уж было отчаялся дождаться мальчика, поскольку после рождения Мериэл, старшей дочери, последовала череда прерванных беременностей, сваливаясь на семью адвоката серьезным беспокойством о здоровье жены. Эдвард уже смирился с тем, что компанию придется передать дочери. И вдруг все изменилось в одночасье. Сильная не телом, но духом жена Мура скрыла на определенный период новую беременность, с трудом дотянула до семи месяцев и пусть со сложностями, но вполне благополучно разрешилась недоношенным, но вполне крепким и жизнеспособным мальчиком. Радости Эдварда не было предела. Малыш Эйди стал всеобщим любимцем и баловнем семьи. Естественно, когда мальчик повис на шее у отца с капризным требованием отдать его в художественную школу, никто и не подумал отказать. Приличный семьянин и образцовый гражданин, Эдвард Мур еще с рождения распланировал будущее отпрыска, поэтому решил, что потакание в детских капризах и мелочах — заслуженная плата. Однако пожалел о собственном решении, когда спустя пять лет заметил, насколько серьезно Эйди погрузился в мир живописи, а к семейному делу не проявляет ни малейшего интереса. Не радовало даже то, что мальчик оказался весьма талантливым. — Эйди, ты снова рисуешь? Мы же сегодня собирались вместе съездить в контору. Ты уже взрослый, пора и посмотреть на будущее. — Да, папа… — Эйди был безучастен к словам отца, но как послушный сын захлопнул альбом и поднялся с пола. Он никогда не перечил, не проявлял характер, не пытался настаивать на важности собственного увлечения. Он был тихим и улыбчивым. Худенький до болезненной щуплости, тем не менее, мальчик был здоров и крепок. По совету одного из друзей для укрепления духа и тела Эйдэна с малых лет, следуя повальной моде, отдали мастеру джиу-джитсу. Видимо, именно там мальчик и научился сдержанности и послушанию. Поэтому никогда не спорил, учился хорошо, хотя учителя говорили, что может намного лучше, что потенциал мальчика велик, он очень умный для своего возраста. Вот только проявлять этого не хочет, словно скрывает. Но иногда сквозь пелену безразличия проступают взблески недюжинного интеллекта. Дверь открылась, и Эдвард обмер. Внезапно в контору прибежала встревоженная Мериэл. Она бегло рассказала, что получила странную записку от Эйдена с просьбой приехать как можно скорее. Что случилось, загадывать было невозможно. Мальчик дома не один, с ним заместитель Мура, его правая рука. По просьбе отца занимается с мальчиком, потихоньку вводя его в мир адвокатуры. Такие практики по пятницам давно вошли в привычный ритуал, замещая занятия по живописи, вытесняя их из жизни Эйди. Тот не протестовал, как всегда послушно следуя словам отца. И вот теперь Мур-старший мчался по тревожному сигналу, не в силах предположить, что же произошло.