Тёмной воды напев

Я могу возразить, мне есть, что ответить, но спор сделает этот вечер дольше, а я хочу выбраться из него. Разворачиваю лютню и бросаю шарф на плечо. Она смеётся:

— Любишь покрасоваться! — и люди за пределами нашего полуострова света смутно смеются в ответ, словно она пустила камушек по волнам. Я прикасаюсь к струнам, отсекая хвост её смеха — вертлявый и струящийся, он изгибается теперь в моих пальцах. Она замерла в замешательстве, всё стихло вокруг — закрыв глаза, я представляю, что играю в душной, пустой степи, и воздух тяжёлый лишь потому, что близится осень, перезревшее лето скоро разобьётся о землю, брызнет сок красный и золотой, обагрит и степь, и закаты, и море. Теперь я дразню свою попутчицу в песне — тихо, чуть громче дыхания, выпеваю первые слова, они сплетаются с музыкой, делая глубже самые тёмные повороты. Я пою о приближении холодов, о том, что с ней произойдёт, и завороженная, она следует за мной, чистый голос, весенний ручей, первый дождь — чудо в последней летней ночи, чудо сияет над моей музыкой, как золотистая полоса света над бездонным ночным морем. Я оставляю её, погружаюсь в волнение струн, иногда вторю ей, чтоб её голос поднялся ещё выше, звучал ещё светлее и чище над моим. Ничего не существует вокруг, и она поёт, пока не догорает наша свеча.

После хозяин благодарит нас и просит остаться — это хорошее место, нет смысла двигаться к северу. Близится утро, почти все разошлись, свет вокруг сиреневый, дымный, почти похмельный. Мы сидим за столом втроём, она молча пьёт тёплое вино, я рассматриваю свои руки. Моя дорога уже светится за окном, дрожит, как струна, в нетерпении — я слышу настойчивый её зов.

— Смелые, старые песни — то, что нужно этому месту, — говорит хозяин. Он ещё молод, он предан Истейну и своему приюту, но он устал. В его кошмарах высится дом из стекла и железа, проросший сквозь таверну, бессмысленно пронзающий облака, и бесконечная его тень окрашивает море маслянистыми пятнами. Хозяин приюта — хороший человек, я хочу помочь ему, — Оставайтесь.

Она вопросительно смотрит на меня. Глаза у неё горят, как в лихорадке. Она хочет, чтобы я играл, чтобы я снова отпустил её голос в небо. Она пойдёт за мной куда угодно. Забудет своё предательство. Но мне она не нужна. Я осторожно вдыхаю страх и тревогу хозяина приюта, и выдыхаю спокойствие — чистое и прохладное.

— Мы не можем, — голос у меня тоже успокаивающий и прохладный, как ночное небо в самый последний осенний день, — я обещал её проводить. Мы отдохнём до вечера и уйдём.

Хозяин рассеянно смотрит на меня, его кошмар отступает, крошится:

— Обещание есть обещание.

Нам отдают комнату под самой крышей — я чувствую с первого шага, это не место для случайных путников, это жилище для тех, кто ближе. Окно распахнуто, мы так высоко, что даже кромки берега не различить — только море, небо, и светлая занавесь бьётся, как парус, ловит ветер с юга — сухой и жаркий. Она произносит что-то у меня за спиной, я чувствую её зов, её приближение. Мысленно заклинаю её — спаси себя, не прикасайся ко мне — но она обхватывает моё запястье, двумя ладонями, словно гриф гитары, и тянет к себе. Несколько вдохов я стою неподвижно, как мёртвое чёрное дерево где-то на границе с проклятыми землями. Я не чувствую ни её сердца, ни своего, словно оба мы умерли. Затем я оборачиваюсь и делаю шаг — мы падаем с края мира, взгляд её плещет восторгом, пронзительный, синий, волосы рассыпались звонко — яркие волны на тусклом, как туман, покрывале, голос моря затопляет комнату, словно мы — последние люди на гибнущем корабле, направлявшемся в Хазу, но разбившемся об этот горячий ветер. Хмель в её смехе, в её дыхании, её имя скользит по моему языку и тает. Море над нами, море всюду, меня втягивает горячий водоворот, я готов утонуть с ней вместе, я отпускаю себя, я тону

Меркнущее тепло её рук и холодный плеск волн возвращают меня.

Небо раскинулось над нами тёмным, торжественным куполом. Что-то древнее, вечное звучит в нём и отражается в море, приветствуя нас. Она улыбается, сжимая мои ладони. Взгляд у неё зачарованный, пустой, абсолютно безумный. Что я с ней сделал?

Я пытаюсь проследить наш путь, но я стою в воде по пояс, все следы поглотило море. Море ласкает её плечи, её волосы парят на воде, тяжелеют и погружаются в солёную темноту. Наши руки под водой, и я чувствую, как немеют её пальцы. У меня руки горят, как в лихорадке — её любовь всё ещё мчится в моей крови. Я почти растерян. Я хочу вывести её из воды, но море накрывает мои мысли властным шёпотом, уносит на дно — я чувствую, как какая-то часть моей души шуршит по песку. Ты привёл моё дитя, оставь её со мной, дай отдохнуть со мной, и она вернётся лучшей, она вернётся такой, какой должна быть, вернётся с новой весной.

Она улыбается и шепчет эти слова вместе с морем — её голос почти иссяк, губы побелели. Я киваю, подхватываю её на руки, и следую за своей душой.