Ящерица

— с досады он бросил мобильник на диван. — Познакомить мать с нормальным мужиком — и то не получается!»

Однако оказавшись на улице рядом с матерью, Антон малость приободрился. Ничего — ещё посмотрим, кто кого! Антон Никольский не спасует перед неприятностями. Не сегодня — завтра, но он добьётся своего! А после займётся своей личной жизнью. После — сейчас он чувствовал, что не имеет права быть счастливым. Да и возможно ли счастье на чужих слезах? Даже не на чужих — на слезах собственной матери.

Умом-то парень понимал, что ни в чём не виноват. Не его вина, что отец не любил мать, обижал её и гулял на сторону. Не его вина, что мать всё это терпела. И уж тем более нет его вины в том, что четыре года назад отец ушёл к другой, моложе него лет на двадцать.

Но сердце понимать отказывалось. Оно знало, что мать терпела весь супружеский ад не от большой любви — она не хотела, чтобы Антоша рос без отца. Ведь развод родителей для ребёнка — страшная травма. Напрасно Антон говорил матери: «Если вы разведётесь, я всё пойму», напрасно уговаривал отца не обижать маму. Кто ж будет слушать ребёнка?

Отец ушёл некрасиво. Всю свою ненависть, что питал к жене долгие годы, он выплеснул наружу, сказав, что она старая кляча и толстая корова, и в качестве компенсации за «моральный ущерб» забрал всё совместно нажитое. О сыне он напрочь забыл.

Для Антона, как и для матери, отец умер. Осталась только боль, которую он так долго причинял, отнимая веру в жизнь. Последнее как раз и было самым страшным. Пережив предательство, мать ничего не хотела слышать о повторном браке. А для Антона это было не просто мечтой — навязчивой идеей. Он должен сделать её счастливой. Только так он может искупить свою вину за то, что невольно сделал её несчастной. То, что мать его ни в чём не упрекала, делало это стремление просто неодолимым.

И вот, наконец, нашёлся достойный кандидат. С ним Антон познакомился на работе. Давно разведён: жена предпочла ему дипломата и уехала с ним в Америку. Детей не нажили. По возрасту на пять лет старше матери. Но главное, Пётр Иванович — порядочный человек. И хочет покончить с холостяцкой жизнью.

Неоднократно пытался Антон намекнуть матери о знакомстве, но каждый раз она отвечала, что никаких мужчин, кроме Антона, ей не нужно.

«Тогда так, — предлагал он сотруднику. — Мы с мамой завтра едем на рынок. Вы едете в том же автобусе, мы как будто случайно встречаемся, вы знакомитесь. Дальше… Впрочем, дальше я скромно отхожу в сторонку».

Увы, придумать, как лучше всего познакомиться, Антоновой фантазии не хватило. Не умел он знакомиться с девушками — хоть убейся. У Петра Ивановича какой-никакой опыт есть. Кто знает, может, он понравится матери. По крайней мере, Антону хотелось на это надеяться.

— Как тебе сапоги, Антон?

— Нормально, — машинально ответил парень, не особо разглядывая, что у матери на ногах.

Надо зайти в «Евросеть», положить деньги на телефон и отправить СМСку Петру Ивановичу…

От дальнейших мыслей его отвлекла песенка, заигравшая по магазинному радио. Антон так и не понял, чем она его так привлекла. Обычная старая песенка про любовь. Но было в ней что-то судобоносное. Как будто бы сегодня должно произойти что-то важное, что перевернёт его жизнь на сто восемьдесят градусов.

«Ты проходишь походкой плавной,

Манишь встречного красотой.

Как зовут тебя? Ярославна.

Ярославна моя, постой!

Разве сердце отдать не вправе я

Той, что с солнцем обручена?»…

Что ж это такое? Почему не открывают? Антон ещё раз нажал на кнопку. Снова раздался протяжный звонок, но к двери опять никто не подошёл. Похоже, Петра Ивановича в самом деле нет дома. СМСка и звонок по сотовому остались без ответа. Крепко, видать, обиделся Пётр Иванович — не стал даже брать трубку. Потому Антон и пришёл к нему — мириться.

Чтобы обиженный хотя бы не передумал открывать, он закрыл глазок ладонью. Но это, посему видать, было напрасно.

— Вы к Петру Ивановичу? — спросила поднимавшаяся по лестнице женщина. — Его нет, он в больнице.

— Как в больнице? — удивился Антон.

— Вчера поскользнулся — упал с лестницы. Сейчас в реанимации с травмой черепа…

— В какой он больнице? Что говорят врачи? — засыпал он вопросами соседку.

«Шестьдесят на сорок, что выживет», — вспоминал он, уже выходя из подъезда, единственное утешительное, что услышал за этот день.

И тут же получил удар дверью в лоб.

— Извините ради Бога! — услышал он нежный девичий голосок. — Я не хотела.

— Ничего страшного.

Потирая ушибленное место, Антон улыбнулся, чтобы хоть как-то ободрить невольную обидчицу. Ведь девушка была крайне смущена.

Впрочем, долго разглядывать её Антон не собирался. Не было в её внешности ничего необычного. Заурядная девушка, в Туле таких миллионы.