Голубой гибискус

Хозяин Гиби решился на сделку, но теперь, подобно грибнику, нашедшему белый гриб, и который не покинет счастливого места находки, прежде чем дотошно не исследует окрестности в надежде отыскать еще несколько боровиков, он хотел нащупать максимальную сумму, что мог получить с Корытцева.

— Хорошо, я отдам его за двадцать тысяч, — предложил Курин.

— Ну уж… и аппетит у вас!— Павел Сергеевич сделал обиженное лицо, — Как будто я Рокфеллер. Нет, все-таки четырнадцать. Довольно серьезные деньги.

— Да. А что, если у меня никакого цветка и нет?

— Опять вы туда же.

— Правильно. Я давно отдал вам растение.

— Надо понимать, оно запрятано как следует? Вряд ли оно спрятано там, под мойкой, правда? Все. Могу надбавить еще одну тысячу сверх названной суммы. Пятнадцать тысяч евро и не больше. Торг окончен.

Курин хорошо играл: его лицо не выражало особой радости.

— Как хотите, — вздохнул расстроенный Корытцев, — больше денег у меня нет.

Выждав минуту и поняв, что названа действительно максимальная цена, Алексей сдался.

— Уговорили, — расслабился он, — Пятнадцать так пятнадцать! Так деньги при вас?

Следователь довольно постучал рукой по портфелю.

— Тут у меня беспорядок, правда, — пояснил Курин гостю, когда они прошли в комнату, — Видите ли, мотоблок вот дачный чиню на досуге. Незаменимая вещь в хозяйстве! А глушитель приделал, чтобы соседи не ворчали… Ведь запускать приходится для пробы.

Корытцев догадался, для чего культиватор в квартире, глупо было б предположить, что нельзя заняться его починкой на природе. Догадка даже порадовала Павла Сергеевича, и он кивнул в ответ.

Курин прошел вглубь комнаты и широко открыл дверцы шкафа, из которого выстрелили длинные ветви гибискуса.

— Вот вы где его храните! А я уж думал, еще как следует придется за ним пройтись.

— Да, здесь он…

Хозяин собрал куст, прижав к себе, вытащил кастрюлю из шкафа и поставил на пол.

При внимательном осмотре растение выглядело скорее мертвым, нежели живым: еще зеленые, но лишенные влаги листья безвольно висели на ветвях, несколько почерневших бутонов довершали печальную картину.

— Пожалуйста!— бодро сказал Курин, — Это тот самый цветок, за который вы хотите отдать пятнадцать тысяч.

Следователь несколько расстроился. Ведь если Алексей запускал здесь мотоблок, да наверняка надымил при этом от души, и цветок не выглядит прилично, то один из его планов пристраивания чудо-растения уже отпадает.

План этот заключался в продаже растения озеленителям задыхающихся от автомобильного смога мегаполисов. Не из пустоты же гибискус вырабатывает огромное количество кислорода, видимо, таким образом перерабатывает углекислый газ. Если высадить такие цветы вдоль многочисленных шоссе, они наверняка принесут немало пользы. А Павел Сергеевич не продешевил бы со своим товаром. Он имеет связи с высокими чиновниками, те найдут денег сколько нужно. Государственную казну можно опустошать как угодно бессовестно, лишь бы повод нашелся.

— А механизм вы уже запускали?— уточнил следователь, указывая на мотоблок.

— Угу, — подтвердил Курин, — и не один раз.

Оба понимали, о чем речь.

— Это непростой цветок, — продолжил Алексей, — Наверное, вы и без меня догадывались. И все-таки хотите купить его?

— Да, я покупаю.

— С вашего позволения, только одну веточку от него отломаю?

— Нет! Зачем она вам?— насторожился Корытцев, открывший портфель, чтобы достать деньги.

— Так, на память.

— Нет-нет. Я не позволю. Я плачу за то, чтобы растение было только у меня. А то мало ли… К чему мне конкуренция?

— Какая конкуренция, — рассердился Курин, — я понятия не имею, для чего вам нужен мой гибискус, и, как видите, даже перестал интересоваться. Вряд ли для красоты, правда? А мне действительно для красоты. У нас разные цели.

— Что вы говорите, — вскинул брови следователь, — это, по-вашему, красота?!— он направил ладонь в сторону умирающего растения.

Алексей махнул рукой.

— Вы ж не видели его в цвету.

— А вы видели?

— Видел. Один раз. И непременно хочу еще увидеть. Видели когда-нибудь цветы гибискуса?

— И названия такого не слышал.

— Но не может быть, чтоб не видели. Такие цветы еще на конфетах «Rafaello» нарисованы.

— Красненькие что ли?

— Вот именно. И представьте такие же цветки на этом кусте, — Алексей обвел руками контур растения, — но только голубого, нет — нежно-голубого окраса. С синими прожилками на лепестках. Красиво?

Корытцеву было чуждо понимание прекрасного. Он согласился для поддержания разговора.

— Наверное, красиво. Так купите себе что-нибудь подобное, разве мало в магазине красивых цветов?

— Вы ничего не поняли.