Влюблённый в смерть

— Успокойся, — Джесси погладил его по голове. — Все закончилось, все позади.

От обманчивой ласки и утешений Боб засмеялся. Смех быстро превратился в всхлипы и слезы. Боба трясло, он знал, что ничего не закончилось.

— Зачем? — Боб не мог говорить, веревка повредила голосовые связки. Он мог только хрипеть. — Зачем ты вытащил меня из петли? Ты же все равно убьешь меня. Потащишь в Плат-Сити, и там нас расстреляют.

— Это лучше, чем повеситься в конюшне.

Боб не понимал Джесси, от этого стало еще обиднее. Он плакал и цеплялся за рубашку Джесси, не соображая, что говорит.

— Почему? Почему мы должны ехать в Плат-Сити? Почему ты заставил Чарли… Я ведь ничего тебе не сделал Джесси. Я любил тебя…

— Я знаю, Боб. Ты показался мне особенным, когда застрелил Эда. Не таким как все. Я думал, за твоей кажущейся мягкость скрывается настоящая сила. Но потом… ты оказался таким же трусливым и лицемерным ублюдком, как все остальные.

— Зачем нам ехать в Плат-Сити? — Боб отстранился и заглянул Джесси в лицо.

— Потому что смерть все меняет, — сказал Джесси. — Здесь грязно, темно и воняет. Представь себе яркий день и людей вокруг. Представь залпы из десятка ружей, как на салюте. Жалящие укусы пуль, похожие на поцелуи любовника, которому нельзя отказать, которого нельзя забыть.

— Я любил тебя, — Боб постарался вложить в эти слова все свое разочарование и обиду.

— Если бы любви было достаточно, — тихо засмеялся Джесси. — Но ты слаб, как твой брат, как Дик и Вуд. Как и они ты заслуживаешь смерти.

Во взгляде Джесси не было злости, скорее что-то похожее на сожаление и досаду. Тоска, которую Боб не в силах был понять.

Джесси хотел помочь ему подняться, но Боб оттолкнул его руки и спотыкаясь пошел к дому.

Внутри Чарли едва заметно кивнул ему, Боб не сразу вспомнил о их заговоре. Не сразу вспомнил о своем сумасшедшем плане. Смешно. Но цель, вселившая в него надежду несколько часов назад, теперь казалась не важной. Даже желание жить потускнело. Петля вокруг шеи и бессмысленный разговор с Джесси забрали у Боба последние силы. Он рухнул на одеяло лицом вниз, сосредоточился на боли в передавленном горле и разорванной заднице и вырубился. Если это был сон, он ничем не отличался от потери сознания. Непроглядная бесконечная темнота.

Боб проснулся от того, что бледный и испуганный Чарли тряс его за плечо. Он быстро сунул Бобу в руку стеклянный пузырек и выскочил на улицу. Собираясь, Боб слышал за окном голоса Чарли и Джесси, фырканье лошадей.

Они выехали в темноте, как Джесси и планировал. Фонари города остались позади. Вокруг потянулись укрытые тенями поля. Лошади ровно шли по темно-красной, как кровь, глине. Северный ветер разогнал облака, но не добрался до звезд. Небо так и осталось серым, безжизненным и пустым. Даже, когда появилось солнце, оно не вдохнуло в него жизнь.

Джесси прибывал в хорошем настроение — заезжал вперед, заговаривал с возницами дилижансов и фермерами. Он трепался о погоде, ценах на лошадей, выборах, обсуждал свежие слухи о Нью-Йоркском душителе.

На пароме Боб слез с лошади и едва устоял на ногах. Колени подогнулись, боль в заднице перекинулась на поясницу. Больше всего он хотел забиться в угол и отлежаться там несколько дней. Но Джесси гнал их в Плат-Сити, спеша навстречу своим двадцати трем пулям.

Боб думал о них, когда покинул паром и когда вместе с Чарли и Джесси сел за стол в маленькой деревне. Окна салуна выходили на главную площадь. Посреди нее стояла висельница. В петле болталась колдунья. Местные рассказывали, что она торговала приворотными зельями. Кто их выпивал, был обречен всю жизнь любить одного человека. Говорят, зелья действовали даже после смерти колдуньи. Джесси смеялся над этими сказками, Чарли неуверенно поддакивал ему. А Боб думал о двадцати трех пулях и не мог заставить себя ничего съесть.

У него бурчало в животе, когда они въехали в лес. Высокие деревья тянули голые ветки к серому небу. Время от времени над головой вскрикивали сойки, вдалеке не замолкая ни на минуту стучал дятел. Выбирая место для лагеря, Джесси рассказывал охотничьи байки. А потом увел Чарли охотиться на зайца. Пока их не было, Боб вылил яд в флягу Джесси.

Джесси вернулся, неся убитого зайца. Хвастаясь, он несколько раз потряс тушкой перед лицом Боба. Распотрошив зайца, Джесси заявил, что умеет предсказывать судьбу по внутренностям животным. Раскидав на земле кишки, он обещал Бобу великое будущее, а Чарли скорую смерть.

Заяц хорошо прожарился на костре. Запах мяса привлек к лагерю мышей и хорьков. Посмеиваясь, Джесси подстрелил несколько из них, потом приложился к своей фляге. Боб затаил дыхание. Он почти ничего не знал о яде, который подмешал в воду Джесси. Будь у него время, Боб поймал бы бродячую собаку и проверил на ней действие яда. Он боялся, что у Джесси встанет сердце, как у Дика.