Добавить в моё избранное
123 мин, 37 сек 2336
Но у Питера мысли наскоро возвратились по своим местам, как после затянувшейся прогулки.
О, чёрт возьми! — чуть не сказал он вслух, когда надумал осмотреться. — Или это у меня в глазах потемнело? — Но он так ничего и не увидел. — А сейчас попробуй-ка, возвратись «за парочкой свечей, на всякий случай»… — об этом он боялся даже думать, словно чувствовал, что его «там» поджидает то, чего он начал бояться совсем недавно, и страх этот в нём появился непроизвольно. — Но чёрт возьми, всё ведь ещё только впереди! — По-видимому, он уже начинал сознательно убивать себя отчаянием. — Всё ещё только начинается! Или скоро начнётся.
Всё-таки, он остановился, решив проявить хоть какую-то осторожность, и зашагал медленнее и мягче прежнего, точно слепой обречённый — к какой-нибудь надвигающейся пропасти.
И вот… долгожданный уступ.
О, чёрт возьми! — В него, словно вселилась его Альва, или, в худшем случае, призрак её отца, больше ему не от кого было слышать эту ежесекундную ругань, — да я же мог запросто сорваться! — В животе его будто подул тёплый ветерок, отзывающийся холодом, когда он успел представить себе, что с ним было бы дальше.
Ноге его почему-то приспичило ощупать этот уступ. И она, с некоторой опаской, поспешила осуществить свою мечту, до того, как в голову этому типу придёт ещё какая-нибудь идея.
Уступ оказался небольшим, так же, как и некоторое пространство, с удовольствием завершившееся очередным уступом.
Да это же лестница! — дошло до него, как только внимательно проследил за своей ногой. — Да и по лестнице, откровенно говоря, я бы тоже неплохо прокатился носом. Так что… — Вот именно! Везде надо быть крайне осторожным. Не трусом, а осторожным; хотя, это почти одно и то же, только почему-то не для всех. Но здесь, особенно, когда вокруг никого нет, совсем неплохо было бы и проявить хоть какую-то долю осторожности.
Лестница, как детектив (произведение), — размышлял он, всё осторожнее и осторожнее прикасаясь к ней подошвами, — спускаешься по ней и только и догадываешься, что тебя может ожидать впереди. — В виду он имел лестницу, по которой спускался «по ту сторону», как он надеялся уже чуть ли не по привычке. — А впереди меня, ясное дело ожидает какое-то чудо природы с окровавленным топориком… или с чем-то в этом роде. А почему бы и нет?! Во всяком случае, я хоть узнаю, как «там» — в мире привидений… — В детстве он едва ли не помешался на таких темах, но в юности он не выдержал… и стал непоколебимо уверен, что всю жизнь он посвятит чтению готических историй, или… или сам станет одним из «главных героев» такой истории.
Он хотел ещё немного поразмыслить над тем, как ему вести себя среди уставившихся на него (на новичка) мертвецов, если чудо природы не поленится не промахнуться своим окровавленным лезвием, но лестница закончилась также неожиданно, как и его жизнь (судя по его собственным предположениям и надеждам).
Ну, наконец-то! — обрадовался он, когда уже менее осторожно (если он вообще уже не начал забывать про осторожность) зашагал по пыльному каменному полу навстречу самой густой тьме, которую ему когда-либо приходилось встречать на протяжении всего прожитого времени. — Вот сейчас я и увижу самых настоящих привидений. — Судил он по некогда излюбленному «Жучиному соку» Тима Бартона, и в данный момент чуть ли не с ума сходил от самого неотразимого стремления попасть в мир «Битлджуса» после столкновения с одним из чудес природы. Но… — А если этот чёртов мир окажется совсем не таким, каким я его себе представляю?! … А если это будет какой-нибудь скучный мирок, где нет ни хрена, кроме этой чёртовой темноты! даже несмотря на то небезобидное условие, что загробный мир наш — ничто иное, как результат всей нашей прожитой жизни. Ну и что? неотвратимость есть неотвратимость, и что тебя ждёт, того не избежать, потому что ты не пророк, а всего лишь тот, кто должен предполагать в своём будущем всё только самое неприятное, -
(и, естественно, превращать его в то, о чём мы мечтаем всю жизнь)
поучал он себя. — А если уж мой загробный мир и правда окажется заброшенным мусорным ящиком, то, что поделаешь, отсутствие результата, как-никак, тоже не хреновый результат. Зато я уже точно буду знать, что этот мусорный ящик уже никто не тронет, и я наконец-то смогу спокойно отмежеваться от этого сумасшедшего мира, тем более, что этот мусорный ящик — ящик моих серьёзных жизненных ошибок, которые я в своё время постарался выпендалить из головы как можно быстрее, и после смерти у меня появится замечательная возможность поползать по этому ящику и разобраться до конца в своих ошибках, хотя и смысла в этом нет, но всё же… А что, если вдруг… О, чёрт! — чуть не взревел он после того, как мысли его прервались, ведь, когда с разгону стукнешься носом, во время таких углублённых размышлений, то продолжать свои размышления не каждому по силе, до тех пор, пока не разберёшься полностью, в чём дело.
О, чёрт возьми! — чуть не сказал он вслух, когда надумал осмотреться. — Или это у меня в глазах потемнело? — Но он так ничего и не увидел. — А сейчас попробуй-ка, возвратись «за парочкой свечей, на всякий случай»… — об этом он боялся даже думать, словно чувствовал, что его «там» поджидает то, чего он начал бояться совсем недавно, и страх этот в нём появился непроизвольно. — Но чёрт возьми, всё ведь ещё только впереди! — По-видимому, он уже начинал сознательно убивать себя отчаянием. — Всё ещё только начинается! Или скоро начнётся.
Всё-таки, он остановился, решив проявить хоть какую-то осторожность, и зашагал медленнее и мягче прежнего, точно слепой обречённый — к какой-нибудь надвигающейся пропасти.
И вот… долгожданный уступ.
О, чёрт возьми! — В него, словно вселилась его Альва, или, в худшем случае, призрак её отца, больше ему не от кого было слышать эту ежесекундную ругань, — да я же мог запросто сорваться! — В животе его будто подул тёплый ветерок, отзывающийся холодом, когда он успел представить себе, что с ним было бы дальше.
Ноге его почему-то приспичило ощупать этот уступ. И она, с некоторой опаской, поспешила осуществить свою мечту, до того, как в голову этому типу придёт ещё какая-нибудь идея.
Уступ оказался небольшим, так же, как и некоторое пространство, с удовольствием завершившееся очередным уступом.
Да это же лестница! — дошло до него, как только внимательно проследил за своей ногой. — Да и по лестнице, откровенно говоря, я бы тоже неплохо прокатился носом. Так что… — Вот именно! Везде надо быть крайне осторожным. Не трусом, а осторожным; хотя, это почти одно и то же, только почему-то не для всех. Но здесь, особенно, когда вокруг никого нет, совсем неплохо было бы и проявить хоть какую-то долю осторожности.
Лестница, как детектив (произведение), — размышлял он, всё осторожнее и осторожнее прикасаясь к ней подошвами, — спускаешься по ней и только и догадываешься, что тебя может ожидать впереди. — В виду он имел лестницу, по которой спускался «по ту сторону», как он надеялся уже чуть ли не по привычке. — А впереди меня, ясное дело ожидает какое-то чудо природы с окровавленным топориком… или с чем-то в этом роде. А почему бы и нет?! Во всяком случае, я хоть узнаю, как «там» — в мире привидений… — В детстве он едва ли не помешался на таких темах, но в юности он не выдержал… и стал непоколебимо уверен, что всю жизнь он посвятит чтению готических историй, или… или сам станет одним из «главных героев» такой истории.
Он хотел ещё немного поразмыслить над тем, как ему вести себя среди уставившихся на него (на новичка) мертвецов, если чудо природы не поленится не промахнуться своим окровавленным лезвием, но лестница закончилась также неожиданно, как и его жизнь (судя по его собственным предположениям и надеждам).
Ну, наконец-то! — обрадовался он, когда уже менее осторожно (если он вообще уже не начал забывать про осторожность) зашагал по пыльному каменному полу навстречу самой густой тьме, которую ему когда-либо приходилось встречать на протяжении всего прожитого времени. — Вот сейчас я и увижу самых настоящих привидений. — Судил он по некогда излюбленному «Жучиному соку» Тима Бартона, и в данный момент чуть ли не с ума сходил от самого неотразимого стремления попасть в мир «Битлджуса» после столкновения с одним из чудес природы. Но… — А если этот чёртов мир окажется совсем не таким, каким я его себе представляю?! … А если это будет какой-нибудь скучный мирок, где нет ни хрена, кроме этой чёртовой темноты! даже несмотря на то небезобидное условие, что загробный мир наш — ничто иное, как результат всей нашей прожитой жизни. Ну и что? неотвратимость есть неотвратимость, и что тебя ждёт, того не избежать, потому что ты не пророк, а всего лишь тот, кто должен предполагать в своём будущем всё только самое неприятное, -
(и, естественно, превращать его в то, о чём мы мечтаем всю жизнь)
поучал он себя. — А если уж мой загробный мир и правда окажется заброшенным мусорным ящиком, то, что поделаешь, отсутствие результата, как-никак, тоже не хреновый результат. Зато я уже точно буду знать, что этот мусорный ящик уже никто не тронет, и я наконец-то смогу спокойно отмежеваться от этого сумасшедшего мира, тем более, что этот мусорный ящик — ящик моих серьёзных жизненных ошибок, которые я в своё время постарался выпендалить из головы как можно быстрее, и после смерти у меня появится замечательная возможность поползать по этому ящику и разобраться до конца в своих ошибках, хотя и смысла в этом нет, но всё же… А что, если вдруг… О, чёрт! — чуть не взревел он после того, как мысли его прервались, ведь, когда с разгону стукнешься носом, во время таких углублённых размышлений, то продолжать свои размышления не каждому по силе, до тех пор, пока не разберёшься полностью, в чём дело.
Страница
13 из 35
13 из 35
