Ночная смена

Но, чёрт! Как же он её всё-таки нашёл?! Отмечена ли их контора в справочниках? Даже если да — как он попал в здание? Выход обычно закрыт на ночь… Ах да! Ведь электричество отключили… Стоп! Но света нет только на лестнице, в офисе есть… Тем более псих-дедок наверняка позаботился бы о том, чтобы не пропустить в бизнес-центр свидетелей… Девушке казалось — ещё чуть-чуть и из ушей пойдёт дымок, горелым запахнет ещё сильней…

— Марина, — в голосе парня проскользнули рыдающие нотки, казалось, он вот-вот упадёт перед ней на колени. — Знаю, глупо просить тебя забыть наш сегодняшний разговор… Но поверь, Диана не стоит того, чтобы увиваться за ней… Сегодня она узнала о наших отношениях… И сказала, что отпускает меня… Вот так, легко! — он дунул на руку, растопыривая пальцы, словно изображая разлетающийся одуванчик. — Если бы она устроила мне сцену… я бы понял… Но… Так она дорожит нашими отношениями — с упрёком заключил Стёпа. Но ты — глаза его засветились надеждой — всегда стояла за любовь! «Насмерть стоять за наши чувства» — кажется, так ты тогда сказала… — уста тронула чуть заметная улыбка.

Марина молчала. Имя конкурентки было словно плевком в уши, рухнувшей на сердце сосулькой. Боль заглушила всё, что было сказано после него. Скрестив руки на груди, она сканировала рассыпающегося в извинениях возлюбленного, силясь ухватить ускользающую искру того, что сводило её с ума последний месяц. Где она? — в шапке, нахлобученной на голову точно неумело сшитый гномий колпак, в повязанном «по-бабски» шарфе? В чертах лица, которые она в шутку называла «эльфийскими»?

— Что ты сделал с Владом? — в голосе менеджера было не больше тепла, чем за окном.

— Я ничего с ним не делал, — ответ прозвучал устало и как-то раздражённо. — Что за подозрения? Зачем он мне?!

— Ты врёшь! — отрезала Марина.

Разумеется, врёт. Как всегда. Как и тогда, когда обещал любовь, неподвластную смерти. Как поэтично! Эльфик всегда щеголял красноречием… Из архивов памяти всплыло странное поведение Владислава, ринувшегося открывать «парням». Что он видел? И что видит она? И что ожидает её?

— Марин, ну какой мне смысл…

— Уходи, — прошептала она, отступая на шаг.

— Что?

— Уходи, — повторила девушка громче. Ещё два шага назад, — Уходи!! — взвизг сорвался на хрип. Парень выпрямился, виноватый взгляд похолодел, зрачки стали чёрными наконечниками готовых к пуску стрел.

— Скоро ты воссоединишься со своим ухажёром, — прошипел он.

С резкостью капкана захлопнулась дверь, оглушительный грохот подбросил Марину на месте. Лицо кольнул ледяной ветер, донёсший отзвук жуткого надменного женского смеха…

Ощущения медленно просочились сквозь густую безмолвную тьму. Были они далеко не из приятных: словно по голове стучат молотком. Вскоре прояснилось, что стук идёт изнутри: некто упорный, засевший в черепе ритмично вбивал в темя гвоздь, эхо ударов бухало в ушах. Беспамятство отступало как море в отлив. Игорь уже чувствовал что-то твёрдое под собой, чувствовал, как затекло тело. Он с трудом приоткрыл глаз. Взор застилала вишнёвая пелена. Голова кружилась, тошнило. Попытался шевельнуться — гвоздь впился в темечко с особым остервенением. Парень застонал, точнее промычал — звуки не проталкивались из гортани, словно натыкаясь на неведомый затор.

Перед глазами прояснилось. Он лежал на голом деревянном полу обширной старомодно обставленной комнаты: высокий беленый потолок, люстра с хрустальными подвесками, в углу — громоздкий шкаф, на стене — выцветающая чёрно-белая фотография с двумя улыбающимися девушками в массивной оправе, по соседству с ней — старинные часы с застывшим маятником, за Мишиной спиной — пара тумбочек и овальное зеркало, чуть правее — некультяписто воткнутая в угол древняя швейная машинка с ножным механизмом, с противоположной стороны — массивный письменный стол, вплотную прилегающий к скромной одноместной кровати. Сисадмин окинул взглядом тело: всё ясно — крепко связан грязно-белой бельевой верёвкой. Рядом в таком же положении лицом к нему лежит Миша. Изо рта торчит чёрный, очевидно сварганенный из чулка кляп. Широко распахнутые глаза исходят паникой. Чуть поодаль безжизненным кулём валяется третье тело, в котором Игорь с ужасом узнал Влада.

Ноздри уловили знакомый запах, и все клеточки сисадминского тела вновь пронзил ужас. В помещении витал тяжёлый кровавый дух. Запах словно въелся в и интерьер: вот-вот вспухнут бордовыми потоками обои, брызги краски на шкафу — словно пятна крови.

Но не это было самым страшным. Они были не одни. За стенкой громко, жадно и отвратительно чавкали. На глаза навернулись слёзы…

В коридоре скрипнула дверь, мимо их комнаты прошелестели легчайшие шаги. Игорем завладело дикое желание исчезнуть, сгинуть. Взгляд заметался по помещению, замер на кровати. Может, закатиться под неё? Рывок в сторону — снова впивающаяся в темя боль, предательский скрип половицы… Нет, тупо!