Добавить в моё избранное
106 мин, 47 сек 18423
Он бродил до утра, навещая те места, где бродил много лет назад со своей красавицей-женой и малюткой-дочкой.
Сегодня Суини ночевал дома. Его разбудил шум двигателя небольшого грузовика, что тарахтел под окнами и исторгал клубы едкого дыма. Возле автомобиля кружил крепкий мужик в кожаном фартуке и размахивал своими огромными ручищами, а вокруг него, словно собачонка, металась Ловетт. Два дюжих грузчика стояли, прислонившись к кузову, и ждали, пока это парочка примет решение: куда нести агрегат, что покоился в кузове.
— Неси его в свою лавку! — возмущалась девушка. — Мне она на кой?
Мясник сплюнул под ноги.
— Будешь вякать — вылетишь на улицу, не посмотрю, что родня. Ясно? Что бы ты понимала, дура! Так и собираешься вручную фарш крутить для своих пирогов? А тут делов-то: закинула мясо, кнопку нажала и готово. Сюда целого кабана запихнуть можно! Она и мясо режет и кость мелет. Мощная штука и стоит недорого. С тебя половина цены.
Ловетт уперла руки в бока и закатила глаза.
— Как так?! И где я тебе возьму целую свинью? Даже если случится чудо, и она появиться, то, боюсь, мясо быстрее стухнет, чем мы сможем его продать.
Мясник погладил агрегат.
— В твоих пирогах и так начинка не первой свежести. Как их люди едят, ума не приложу.
— Нечего, наверное, прикладывать, — парировала Ловетт, преграждая собой вход в закусочную. — Никто на мои пироги не жаловался.
Тем временем грузчики уже сняли гигантскую мясорубку с кузова и опустили ее на мостовую. Мясник достал из кузова несколько купюр и оплатил доставку.
— На твою стряпню просто жаловаться некому, подохли все, — и он заржал на всю улицу так, что в домах затряслись стекла. — Несите, парни, ее на кухню. А если эта рыжая ведьма будет противиться, кидайте в жерло и крутите фарш. Голова от нее уже болит.
Ловетт фыркнула и отошла в сторону, освобождая проход.
— Если этот агрегат мне разнесет закусочную, будешь сам виноват.
— Цыц, бестия! Накаркай еще, — мясник замахнулся на племянницу рукой и топнул тяжелым сапогом, высекая искры из дорожного камня. — Иди и проверь, чтобы они все подключили и разъяснили, как работает. А я пойду поздороваюсь с нашим жильцом. Он уже месяц, как живет, а его в глаза не видел.
Ловетт подняла взгляд и увидела в окне мелькнувшую тень.
Мясник прогромыхал своими сапожищами по боковой лестнице, ведущей в жилье постояльца, и толкнул двери даже не соизволив постучаться и спросить разрешения. Тодд окинул гостя взглядом. Да, такой, пожалуй, с этикетом не знаком даже понаслышке. О каких манерах может идти речь?! Хорошо хоть не сморкается на пол.
— Ты хорошо устроился, — осмотрелся мясник, втягивая воздух сквозь зубы.
Суини прищурился и отдернул занавеску, впустив в комнату столь редкий в городе солнечный свет.
— Спасибо, — Он натянул рубаху и заправил ее в брюки. — Да… Неплохо.
— Ты хорошо устроился. Открыл цирюльню, а денег за это я не вижу, — здоровяк протопал по полу, оставив на паркете черные следы. Он подошел к кровати, проверил на прочность пружины, потом бесцеремонно заглянул во все шкафчики, но обнаружил там только паутину.
Тодд развел руками.
— Увы, их нет, сэр. Клиентов мало. Разбогатею — заплачу вперед, — Суини подошел к прикроватной тумбочке и вытащил из нее небольшую коробочку с бритвенными принадлежностями, указав гостю на старое кожаное кресло, что одиноко стояло в углу, возле окна. — Пока же, сэр, садитесь. Я вас побрею, постригу и надушу. Разумеется, бесплатно.
Мясник почесал подбородок, покрытый трехдневной щетиной и сел.
— Бесплатно — это замечательно. Вы начинаете мне нравиться.
Суини снял с крючка на стене тряпицу и укрыл ею своего утреннего клиента. Затем подошел к раковине, что располагалась возле двери, налил в старую кружку воды и, вооружившись помазком, навис над мясником.
— Я по-старинке, если не возражаете. Так бритье чище.
— Вы тут мастер, по мне хоть топором, — усмехнулся дядя Ловетт.
Тодд поставил кружку на подоконник, нанес на лицо здоровяка мыльную пену и принялся править лезвие своей бритвы о кожаный ремень, что держал его брюки. Мясник же пританцовывал, сидя в кресле, и что-то насвистывал, томясь в ожидании. Чтобы скоротать время, Суини решил продолжить разговор.
— Хороший дом…
Дядя Ловетт повел шеей до хруста в позвонках.
— Ну, да. Пришлось немного потрудиться, чтоб получить его.
Цирюльник понимающе кивнул.
— Велик ли труд?
— Как посмотреть. Услугу оказать судье велик ли труд? Скорее, почетен и приятен. С самим судьею быть на дружеской ноге уже награда, — разошелся здоровяк, — а тут еще и приз: соседский дом, по сути, за бесценок. Всего-то за один листок бумаги!
Суини переменился в лице: щека стала нервно подергиваться, а желваки заплясали, как рыба на сковородке.
Сегодня Суини ночевал дома. Его разбудил шум двигателя небольшого грузовика, что тарахтел под окнами и исторгал клубы едкого дыма. Возле автомобиля кружил крепкий мужик в кожаном фартуке и размахивал своими огромными ручищами, а вокруг него, словно собачонка, металась Ловетт. Два дюжих грузчика стояли, прислонившись к кузову, и ждали, пока это парочка примет решение: куда нести агрегат, что покоился в кузове.
— Неси его в свою лавку! — возмущалась девушка. — Мне она на кой?
Мясник сплюнул под ноги.
— Будешь вякать — вылетишь на улицу, не посмотрю, что родня. Ясно? Что бы ты понимала, дура! Так и собираешься вручную фарш крутить для своих пирогов? А тут делов-то: закинула мясо, кнопку нажала и готово. Сюда целого кабана запихнуть можно! Она и мясо режет и кость мелет. Мощная штука и стоит недорого. С тебя половина цены.
Ловетт уперла руки в бока и закатила глаза.
— Как так?! И где я тебе возьму целую свинью? Даже если случится чудо, и она появиться, то, боюсь, мясо быстрее стухнет, чем мы сможем его продать.
Мясник погладил агрегат.
— В твоих пирогах и так начинка не первой свежести. Как их люди едят, ума не приложу.
— Нечего, наверное, прикладывать, — парировала Ловетт, преграждая собой вход в закусочную. — Никто на мои пироги не жаловался.
Тем временем грузчики уже сняли гигантскую мясорубку с кузова и опустили ее на мостовую. Мясник достал из кузова несколько купюр и оплатил доставку.
— На твою стряпню просто жаловаться некому, подохли все, — и он заржал на всю улицу так, что в домах затряслись стекла. — Несите, парни, ее на кухню. А если эта рыжая ведьма будет противиться, кидайте в жерло и крутите фарш. Голова от нее уже болит.
Ловетт фыркнула и отошла в сторону, освобождая проход.
— Если этот агрегат мне разнесет закусочную, будешь сам виноват.
— Цыц, бестия! Накаркай еще, — мясник замахнулся на племянницу рукой и топнул тяжелым сапогом, высекая искры из дорожного камня. — Иди и проверь, чтобы они все подключили и разъяснили, как работает. А я пойду поздороваюсь с нашим жильцом. Он уже месяц, как живет, а его в глаза не видел.
Ловетт подняла взгляд и увидела в окне мелькнувшую тень.
Мясник прогромыхал своими сапожищами по боковой лестнице, ведущей в жилье постояльца, и толкнул двери даже не соизволив постучаться и спросить разрешения. Тодд окинул гостя взглядом. Да, такой, пожалуй, с этикетом не знаком даже понаслышке. О каких манерах может идти речь?! Хорошо хоть не сморкается на пол.
— Ты хорошо устроился, — осмотрелся мясник, втягивая воздух сквозь зубы.
Суини прищурился и отдернул занавеску, впустив в комнату столь редкий в городе солнечный свет.
— Спасибо, — Он натянул рубаху и заправил ее в брюки. — Да… Неплохо.
— Ты хорошо устроился. Открыл цирюльню, а денег за это я не вижу, — здоровяк протопал по полу, оставив на паркете черные следы. Он подошел к кровати, проверил на прочность пружины, потом бесцеремонно заглянул во все шкафчики, но обнаружил там только паутину.
Тодд развел руками.
— Увы, их нет, сэр. Клиентов мало. Разбогатею — заплачу вперед, — Суини подошел к прикроватной тумбочке и вытащил из нее небольшую коробочку с бритвенными принадлежностями, указав гостю на старое кожаное кресло, что одиноко стояло в углу, возле окна. — Пока же, сэр, садитесь. Я вас побрею, постригу и надушу. Разумеется, бесплатно.
Мясник почесал подбородок, покрытый трехдневной щетиной и сел.
— Бесплатно — это замечательно. Вы начинаете мне нравиться.
Суини снял с крючка на стене тряпицу и укрыл ею своего утреннего клиента. Затем подошел к раковине, что располагалась возле двери, налил в старую кружку воды и, вооружившись помазком, навис над мясником.
— Я по-старинке, если не возражаете. Так бритье чище.
— Вы тут мастер, по мне хоть топором, — усмехнулся дядя Ловетт.
Тодд поставил кружку на подоконник, нанес на лицо здоровяка мыльную пену и принялся править лезвие своей бритвы о кожаный ремень, что держал его брюки. Мясник же пританцовывал, сидя в кресле, и что-то насвистывал, томясь в ожидании. Чтобы скоротать время, Суини решил продолжить разговор.
— Хороший дом…
Дядя Ловетт повел шеей до хруста в позвонках.
— Ну, да. Пришлось немного потрудиться, чтоб получить его.
Цирюльник понимающе кивнул.
— Велик ли труд?
— Как посмотреть. Услугу оказать судье велик ли труд? Скорее, почетен и приятен. С самим судьею быть на дружеской ноге уже награда, — разошелся здоровяк, — а тут еще и приз: соседский дом, по сути, за бесценок. Всего-то за один листок бумаги!
Суини переменился в лице: щека стала нервно подергиваться, а желваки заплясали, как рыба на сковородке.
Страница
10 из 30
10 из 30
