На краю: Легенда о Суини Тодде

Да, это не по законам небесным, но по законам земным. Не от заповеди мой поступок, но от сердца. Если мне суждено гореть в аду, если черти будут кружить в смертельной пляске вокруг котла с кипящим маслом, где я буду жариться, пускай. Но вместе со мной там будет страдать и он. Быть может, я одержим, святой отец?

Эбеттор вздохнул.

— Сын мой, сейчас я говорю с тобой никак слуга Господа нашего, но как простой смертный, которому, как и тебе, не суждено вечно топтать эту грешную землю. Я понимаю твое состояние, более того, возможно, я поступил бы так же, как и ты. Но… я слишком стар и слаб. Слаб морально. А ты силен, силен духовно, да и тело твое моложе моего. Эх…

Суини посмотрел на священника грустными глазами.

— Но это страшный грех! В Библии сказано «не убий». Творец сам накажет тех, кто этого заслуживает. Ведь так?

Эбеттор на мгновение прикрыл глаза.

— Грех? Да, но есть грешники и пострашнее тебя. Господь не расторопен, а иногда и слеп. Думаю, если он сразу не убил тебя молнией, то, возможно, это знак? Быть может, Он выбрал тебя в качестве своей карающей длани? Ты не ошибся, придя в мой храм. Я вижу в тебе то, что смог воспитать в себе. Силу. Мясник всего лишь звено в большой цепи виновных. Сын мой, в горе твоем виноваты все. Никто не вступился ни за тебя, когда судья выносил приговор, ни жители Луишема, которые не вступились за твою жену. Прокурор, адвокат, судья… Каждый из них виноват, а ты переживаешь из-за какого-то мясника. Как это произошло?

Суини не хотел вспоминать это страшное событие, но здесь, в приходском саду, он чувствовал некое умиротворение, и убийство уже не вызывало таких ужасных переживаний и отвращения.

— Все произошло случайно. Он зашел ко мне в цирюльню и за разговором проговорился, что по просьбе судьи написал на меня донос. Я не знаю, как все произошло. Мой разум затмила злоба и месть, а когда пелена с глаз спала… Я перерезал ему горло своей бритвой.

— Надеюсь, ты избавился от тела? Ведь его будут искать, — перекрестился Эбеттор.

— Нет, — ответил Суини, потирая ладони. — Он так и лежит в моей квартире, на полу, в луже собственной крови.

— Избавься от тела. Я вижу всю несправедливость этого мира и готов тебе помочь, чем смогу. Ко мне в храм на службу приходят многие из тех, кто заслуживает кары божьей. Я порекомендую им твою цирюльню, сын мой. Это будет тебе знаком. Сам Господь направляет тебя на месть, ты станешь его карающим мечом, а сейчас ступай, мне нужно помолиться за тебя, — Суини поднялся, поднял взгляд на серое Лондонское небо, будто надеялся увидеть там самого Создателя, и молча покинул приход, оставив священника одного.

Едва Тодд скрылся из вида, как в сад вышла Элиза.

— Я слышала голоса. У нас гости?

Священник поднялся и, перекрестившись, пошел навстречу дочери.

— Нет, дитя мое. Это… Еще одна заблудшая душа, которую я направил на путь истинный, — Он обнял девушку и поцеловал ее в лоб.

Суини подошел к лестнице, ведущий в его квартиру и на мгновение задержался, глядя по сторонам. Странно, в закусочной нет ни единого клиента. Отсутствовала даже Кэт, маленькая девочка, живущая через дом, дочка хозяина чайной лавки. Дела у последнего не шли вовсе, и Ловетт подкармливала девчушку и позволяла смотреть ей мультфильмы, да и самой хозяйки заведения не видно. Дверь заперта. Странно.

Озираясь, Тодд поднялся по металлическим ступеням, открыл дверь и шагнул в полумрак своего жилища.

— Это ты сделал? — неожиданно прозвучал женский голос.

Суини выхватил из кармана плаща бритву и выставил руку перед собой. Он плохо видел, ибо глаза не привыкли к сумраку, но цирюльник знал наверняка — свидетелей надо убирать. Но вот расплывчатый силуэт нежданной гостьи превратился в Ловетт.

— Зачем?! Зачем ты пришла?! — прохрипел Суини.

Он успел привязаться к этой рыжеволосой ведьме и не хотел ее убивать, но сейчас у него не осталось иного выхода. Она видела труп мясника и может запросто обо всем рассказать полицейским, те схватят его и посадят в тюрьму, а новое заключение не входило в планы Суини. Он решил, во что бы то ни стало, добраться до судьи и убить.

Цирюльник замахнулся бритвой, перешагнул через тело и двинулся к девушке. Но та не испугалась, не стала молить о пощаде и даже не забилась в угол. Наоборот, она шагнула навстречу Тодду, обхватила руку с бритвой ладонями и прислонила холодное лезвие к своей шее.

— Не бойся, любовь моя. Неужели ты думаешь, я способна предать тебя? Ты слышишь вой полицейских сирен? — Суини отметил про себя, что Ловетт и в самом деле могла вызвать копов, если бы захотела, и он решил повременить и не убивать девушку. — Позволь мне быть с тобою рядом. И в жизни, и в смерти, и горе и в радости. Если ты все еще хочешь меня убить, давай, мне не страшно. Я столько лет тебя ждала…

— Смерть Христова… — прошептал Тодд, выронив бритву.