Жестокий

Старшина Борисевич скользил цепким взглядом по потемневшим от дождя стволам, раскидистым кустарникам, трухлявым пням и валяющимся тут и там брёвнам, но отнюдь не любования ради. Ему было даже жалко — такая красота вокруг, никакой Швейцарии не надо. Одно только всё портит — человек со своими склоками, желчностью и классовой борьбой. Полицейский презрительно усмехнулся. Человек! Царь природы! Один укус крошечного паука-каракурта — и царя зарывают в сырую, древнюю бесстрастную землю, что равняет и бомжей и миллиардеров, и топ-моделей и уродов…

Вот и этот несчастный дачник — тоже, небось, себя почитал за царя. И не без оснований, что говорить! Аркадий Щербатов — один из руководителей крупнейшего промышленного холдинга области, кандидат в депутаты областной Думы. И тут на тебе — дедуля-сосед в отместку за пропавшего сына подкараулил… и где?! В собственном лесу, считай — дома! Да и сын у «народного мстителя» — тот ещё перец! Шлялся по частной территории. Дедок, конечно, выгораживал, говорил — не знал, что нельзя ходить. Заодно бы уж признал, что и читать этого идиота великовозрастного в школе не научили — по всему периметру таблички висят, да и забор вокруг сосняка — тоже не природная аномалия. Да какой там нафиг сын! Это всё отмазки. Вон, старикан говорит, что пропал сынулька. А вот сам он с самого начала мозги парил. Сначала больше всех возмущался приватизацией леса, потом дети Щербатовские ему не угодили… А сын его дошлялся на свою голову — в местной тайге заблудиться или на медведя напороться — как два пальца.

Но это лишь частное мнение нескольких человек — семьи и прислуги кандидата в депутаты. Старшина покачал головой. Нет, ребята, не знаете вы жизни! Не бывает всё так однозначно. За годы службы Борисевич повидал многое. Не один десяток убийств было раскрыто с его участием. Сколько раз реальность опровергала самые логичные догадки, не говоря уже о детских вопликах возмущённых олигархов дачного масштаба.

— Роман Евгеньевич, — окликнул старшину напарник — старший сержант Быков. — Следов борьбы нигде не видно.

Так уж повелось в их смирновском отделении — называть друг друга по именам, а не по званиям.

— Дальше пройдём, — распорядился Борисевич. — Только зашли.

Тут он слукавил. Уже полчаса они бродили по почти нетоптаным тропинкам. Щербатов либо экономил на окультуривании владений, либо стремился сохранить лес в первозданном виде — лет через пять такие нетронутые уголки будут дороже хором с бассейном и видом на Кремль. Воздух становился более затхлым, ветер доносил болотный запах. Разомлевшее от жары комарьё снова вошло в тонус и с каждым пройденным квадратом их процент всё возрастал. Сержант влепил себе звонкую пощёчину, присосавшееся насекомое безжизненно свалилось с ладони.

— Тише! — шикнул старшина. — Засветимся ещё. А оно нам надо?

В кармане у Борисевича запиликал телефон. Звонил старший охранник Щербатова.

— Да, — принял вызов полицейский.

— Товарищ старшина, — голос охранника был сиплым, словно у того пересохло в горле. — Тут такое дело… — он смолк.

— В чём дело, Артём? — нетерпеливо бросил в трубку Борисевич.

— Ну, короче, это… — промямлил старший охраник. — Сын этого… деда… короче, он ни при чём… Его короче… завалили. Тут башка его на озере…

— Башка? — не поверил ушам старшина. В глазах Быкова промелькнул испуг.

— Ну, — подтвердил Артём. — Оторванная. На суке. Жесть вообще! По ходу и шефа та же мразь завалила…

— Ладно, понял Вас, Артём! — промолвил Борисевич. — Найдём.

Вот. Всё как он предполагал. Ежу было понятно, что дед не убийца, о чём старшина и сообщил напарнику.

— А кто, блин? — дрогнувшим голосом поинтересовался тот.

— Вася, — промолвил Борисевич устало. — Да если это было известно, мы бы сейчас в Смирновке чифирили.

— Роман Евгенич, гляньте! — внезапно приглушённо воскликнул Быков. — Вон там кусты примяты, будто кого-то тащили!

Борисевич взглянул в ту сторону — действительно. Он молча дал знак сержанту следовать за ним, пальцы сжали холодную рукоять «Макарова». След пролегал через всё густеющий кустарник. Земля стала упругой, сухие ветки предательски трещали под ногами. След ухнул в балку и тут же дорога пошла на подъём, выведя служителей закона к другой едва заметой тропе, петляющей меж зарослей черники. За черничной поляной заросли вновь встали стеной, но тут уже кто-то хорошо поработал, расчистив полицейским дорогу. К запахам дождя и хвои прибавился ещё один — чего-то тошнотворно сладкого. Роман Евгеньевич пригнулся, подныривая под плотное сплетение веток кустарника, и окаменел: на размякшей глине теряющейся в зарослях тропы виднелся отпечаток босой человеческой ступни! «Макаров» медленно покинул кобуру, пальцы замерли на предохранителе. Сзади послышалась негромкая возня — Быков последовал примеру старшины.