Жестокий

Голова закружилась, кровь вскипела, сознание закружил огненный смерч… Добыча продолжала озабоченно нарезать круги, глядя под ноги. Их разделял лишь тонкий полог листвы. Добыча замерла, до мутанта донеслось бормотание, руки самца потянулись к какому-то предмету, незаметному на фоне лежащего рядом камня. Неконтролируемая ярость взорвалась внутри хищника чёрным фугасом. В один прыжок он оказался рядом с жертвой, нога со страшной силой врезалась в жирный зад. Дичь с шумным всплеском рухнула в воду. Зверь вскочил самцу на спину, могучая рука уперлась в затылок, не давая поднять голову. Особь истерично забарахталась, ногти бешено скребли глину, поднимая тучи коричневого ила.

Людоедом вдруг овладело ледяное спокойствие. Он рывком вышвырнул на берег исторгающую попавшую в дыхательные пути воду дичь. В глазах её застыл ужас, и если бы не спазматический кашель, этот ходячий (пока) кусок мяса, орал бы как резаный. Пинком в лицо охотник уложил на землю стоящего на коленях самца. Мощная рука зажала жертве рот, когти другой с треском вспороли футболку, обнажив волосатую грудь, продолжавшую конвульсивно дёргаться от кашля. Мясо не вырубилось от удара, это хорошо. Эта тварь должна сдохнуть медленно. Ненависть и глумливость задвинули голод за плинтус. В уме мелькал образ дворника в оранжевом, словно выхватываемый вспышками из кромешной тьмы. Когти резанули по животу, четыре красных борозды тут же вспучились бордовой кровью. Дородная особь зажмурилась от боли, из-под прилипшей ко рту ручищи донеслось глухое мычание. Когти рассекли упитанное тело ещё и ещё. Глаза нелюдя возбуждённо вращались, как у пьяного, сдавленные крики вливались в уши изысканным нектаром…

На пике эйфории по плечу внезапно словно с размаху врезали молотком. Пространство затопил грохот, в нос ударило чем-то резким и знакомым. Каннибал вскочил с оседланной жертвы, оглядывая берег шалыми глазами, готовый уничтожить идиота, осмелившегося прервать наслаждение с расправой.

Оглушительно хлопнуло, в грудь ударила невидимая кувалда, рот заполнился чем-то тёплым, пенистым, с железным привкусом. По рёбрам поползло покалывание, бок словно каменел. Мир вдруг подёрнулся дымкой, в нескольких шагах маячили знакомые фигуры. Охотники. Достали. Неяркая вспышка, новый хлопок — на голову будто ухнул лом, расколов череп…

Беспамятство прошло быстро — тело будто зажалили сотни скорпионов. После выстраданного в последние дни ощущение казалось даже… приятным. Он вдруг почувствовал необычайную лёгкость, веки приподнялись… и сердце обожгло льдом страха и злобы. Над ним склонились двое, правда, совсем не те, кого он ожидал увидеть. Землистые узкие скуластые лица, пронзительные глаза за прямоугольными очками в металлической оправе, рыжеватые бородки клином, белые халаты. Они осклабились, словно радуясь его возвращению в реальность, в тусклом свете занимающегося утра проглянули внушительные клыки. Нелюдь почувствовал, как на шее затягивается петля. Миг, и его грубо рванули с места. Хищник забился в исступлении, совершенно не чувствуя под собой земли, словно парил в полуметре от неё. Напрасно — конечности также стянули прочные, как стальной трос путы. Водоём побежал прочь. Каннибал успел лишь увидеть охотников, застывших у грязно-серого бугра, безобразно торчащего из густой травы в овражке у кромки густых кустов. Послышались голоса — далеко, и вместе с тем — совсем рядом, по неведомому наитию он даже угадывал их смысл.

— Товарищ… Роман Евгеньич! Это чё ещё за… срань?!

— Хрен её знает, Вася! По виду вроде человек… но ни фига не человек!

— Вы на мышцы гляньте! Железо! И штаны вроде камуфляжные. Вояка, что ли какой?

— Да камуфляж кто щас только не носит. Охотники те же.

— А подходит! — подхватил Вася. — Охотник на людей.

— Кончай базар, Вася! Давай лучше мужика в село оттащим, пока не сдох…

Водоём растворился вместе с голосами, на мгновение их обступила тьма, с проносящимися мимо белыми точками, словно они летели в космосе со сверхсветовой скоростью. Вернулась гравитация, спина зашкрябала по раскалённому песку. По обеим сторонам застыли стенами дремучие леса. Голые кроны зловеще чернели на фоне тёмно-медного низкого неба. Нос улавливал запах гари. Их путь отмечал кровавый след — камни и пучки травы, прочной и острой как клинок, рассекали плоть.

Белые изверги! Рано вы уверовали в победу! Он не даст толкать себе в рот резинового змея, протыкать его прозрачными когтями! Он устроит себе пир на ваших изодранных в клочья телах! Он…

Небо плакало. Слёзы громко монотонно стучали о поеденный ржавчиной подоконник, разбиваясь вдребезги. С высоты окна в опустевшем институтском коридоре люди под зонтами казались чудными живыми грибами из лесной сказки. Дождь, правда, не грибной, — холодный, подгоняемый раздражённым осенним ветром.

Даже домой неохота по такой погоде. Можно было бы засесть в столовке или библиотеке — погуглить что по теме курсовой.