Добавить в моё избранное
104 мин, 33 сек 17309
И тут он вскочил так резко, что чуть не задел нас и с криком стал бить кулаками в дверь. Что было дальше, я не помню — наверное, я сразу потеряла сознание.
— Что с моим мужем? — спросила окончательно пришедшая в себя Шелли, бросая поочерёдно взгляды то на меня, то на Гарольда. Мы молчали, никто из нас не мог найти в себе сил сказать ей.
— Что с ним? — повторила она после непродолжительного молчания, теперь ещё более настойчиво и требовательно
— Он… — я прервался на полуслове, не решаясь выговорить мысль до конца
— Да что с ним такое!? — терпение окончательно покинуло эту бедную женщину, и, резко вскочив с пола, она уже готова была выбежать в тёмный коридор, когда Гарольд, всё ещё сидя на полу, тихо произнёс:
— Он мёртв.
Повисла гробовая тишина. В крайнем недоумении обе девушки уставились на моего друга. Тот лишь глубоко вздохнул, и, медленно поднимаясь с пола, опираясь на кочергу, повторил:
— Мне очень жаль, Шелли, но твой муж умер — мы с Говардом видели, как он выпал из окна.
Сказав это, моряк посмотрел на молодую девушку, так неожиданно ставшую вдовой, с выражением, полным сочувствия настолько, насколько ему позволяла его грубая, чёрствая натура.
— Нет… — в повисшей тишине, казалось, едва различимый шёпот Шелли, тем не менее, услышали все — Нет… — как заведённая повторяла молодая женщина. И тут будто бурлящим потоком прорвало слабую деревянную конструкцию дамбы. Девушка упала на колени, обе руки в мгновение оказались у лица, как раз вовремя, чтобы успеть прикрыть первые показавшиеся на них слёзы. Этой самой деревянной дамбой была сейчас именно она, а все ужасы, страхи и переживания, свалившиеся на нас в эту ночь, густым пенным течением бомбардировали слабый заслон, с трудом удерживающий всё более и более усиливающийся напор.
Теперь его не существовало — вода, наконец, сделала своё дело, дамба обрушилась, и шипящийся сгусток горячей пены и брызгов повалил непреодолимой стеной, сметая на своём пути всё, до чего способен был дотянуться. Она уже не плакала — она кричала, распластавшись на полу, всё ещё удерживая одну руку у лица, а другой бесцельно водя по холодному плиточному полу.
— Нет! — то и дело сквозь стоны громко выкрикивала она, при этом билась руками и головой о каменный пол с такой силой, что каждую секунду рисковала насмерть размозжить себе череп.
Втроём мы бросились было успокаивать несчастную женщину, но куда там — казалось, ничто на свете не способно было хоть как-то теперь повлиять на неё, остановить, заглушить поток…
— Этого… не… может… быть! — кричала она, делая непроизвольно большие паузы между словами, заглушая их рыданиями, стонами и непозволительно громкими всхлипами. Сьюзан опустилась перед ней на колени, пыталась было приподнять её, но Шелли лишь грубо одёргивала все попытки дотронуться до неё. Тогда Гарольд двумя руками обхватил её за бёдра, со всей силы потянул на себя. Ему удалось поднять её, усердно сопротивляющуюся, над холодной плиткой. Удерживая её на руках параллельно полу, он легко поставил Шелли на ноги, но едва убрал руки с её бёдер, как та, словно глиняная кукла, не переставая кричать, снова упала на холодный каменный пол.
Подойдя к ней и присев около её ног, он кивком указал мне на непроизвольно дёргающиеся руки. Поняв его замысел, я нагнулся и попытался взять девушку за руки. Кое-как поймав метавшуюся, будто обезумевшую левую, я приступил к самому трудному — надо было оторвать правую руку от лица и как можно крепче ухватить её. Задача оказалась не из лёгких — то и дело Шелли одёргивала ладонь назад, сводя на нет все мои старания, иногда, стоило мне лишь прикоснуться к ней, она издавала такой крик, что руки мои непроизвольно сами устремлялись прочь будто от чего — то горячего. Наконец я крепко сжал её руки и кивнул моему другу. Моряк тут же обхватил Шелли за талию и одним движением подёргивающее тело резко взмыло в воздух.
Придерживая полубезумную женщину, мы осторожно вынесли её из ванной комнаты и понесли к единственной открытой и известной нам в этом коридоре комнате. Аккуратно преодолев порог, мы бережно положили нашу драгоценную ношу на небольшую деревянную кровать, которая, слаба богу, пришлась ей как раз в пору. Сьюзан уже была здесь; опустившись на голый матрац, она тут же принялась обхаживать всё никак не успокаивающуюся подругу. При этом, строго взглянув на нас, она явно дала понять, что не нуждается в чьей — либо помощи. Нам с Гарольдом ничего не оставалось делать, кроме как отойти и предоставить молодой женщине полную свободу действий.
— Как ты думаешь, с ней всё будет в порядке? — спросил я у моряка, когда мы с ним вышли в холл, прикрыв за собой дверь.
— Не знаю. — мой друг неопределённо пожал плечами, но мне было достаточно только взглянуть на его лицо, чтобы понять то, что он чувствовал сейчас — Не в первый раз такое вижу; — сказал он после недолгого молчания — у неё шок, она не контролирует себя, да и навряд ли вспомнит о том, что делала, даже когда успокоится.
— Что с моим мужем? — спросила окончательно пришедшая в себя Шелли, бросая поочерёдно взгляды то на меня, то на Гарольда. Мы молчали, никто из нас не мог найти в себе сил сказать ей.
— Что с ним? — повторила она после непродолжительного молчания, теперь ещё более настойчиво и требовательно
— Он… — я прервался на полуслове, не решаясь выговорить мысль до конца
— Да что с ним такое!? — терпение окончательно покинуло эту бедную женщину, и, резко вскочив с пола, она уже готова была выбежать в тёмный коридор, когда Гарольд, всё ещё сидя на полу, тихо произнёс:
— Он мёртв.
Повисла гробовая тишина. В крайнем недоумении обе девушки уставились на моего друга. Тот лишь глубоко вздохнул, и, медленно поднимаясь с пола, опираясь на кочергу, повторил:
— Мне очень жаль, Шелли, но твой муж умер — мы с Говардом видели, как он выпал из окна.
Сказав это, моряк посмотрел на молодую девушку, так неожиданно ставшую вдовой, с выражением, полным сочувствия настолько, насколько ему позволяла его грубая, чёрствая натура.
— Нет… — в повисшей тишине, казалось, едва различимый шёпот Шелли, тем не менее, услышали все — Нет… — как заведённая повторяла молодая женщина. И тут будто бурлящим потоком прорвало слабую деревянную конструкцию дамбы. Девушка упала на колени, обе руки в мгновение оказались у лица, как раз вовремя, чтобы успеть прикрыть первые показавшиеся на них слёзы. Этой самой деревянной дамбой была сейчас именно она, а все ужасы, страхи и переживания, свалившиеся на нас в эту ночь, густым пенным течением бомбардировали слабый заслон, с трудом удерживающий всё более и более усиливающийся напор.
Теперь его не существовало — вода, наконец, сделала своё дело, дамба обрушилась, и шипящийся сгусток горячей пены и брызгов повалил непреодолимой стеной, сметая на своём пути всё, до чего способен был дотянуться. Она уже не плакала — она кричала, распластавшись на полу, всё ещё удерживая одну руку у лица, а другой бесцельно водя по холодному плиточному полу.
— Нет! — то и дело сквозь стоны громко выкрикивала она, при этом билась руками и головой о каменный пол с такой силой, что каждую секунду рисковала насмерть размозжить себе череп.
Втроём мы бросились было успокаивать несчастную женщину, но куда там — казалось, ничто на свете не способно было хоть как-то теперь повлиять на неё, остановить, заглушить поток…
— Этого… не… может… быть! — кричала она, делая непроизвольно большие паузы между словами, заглушая их рыданиями, стонами и непозволительно громкими всхлипами. Сьюзан опустилась перед ней на колени, пыталась было приподнять её, но Шелли лишь грубо одёргивала все попытки дотронуться до неё. Тогда Гарольд двумя руками обхватил её за бёдра, со всей силы потянул на себя. Ему удалось поднять её, усердно сопротивляющуюся, над холодной плиткой. Удерживая её на руках параллельно полу, он легко поставил Шелли на ноги, но едва убрал руки с её бёдер, как та, словно глиняная кукла, не переставая кричать, снова упала на холодный каменный пол.
Подойдя к ней и присев около её ног, он кивком указал мне на непроизвольно дёргающиеся руки. Поняв его замысел, я нагнулся и попытался взять девушку за руки. Кое-как поймав метавшуюся, будто обезумевшую левую, я приступил к самому трудному — надо было оторвать правую руку от лица и как можно крепче ухватить её. Задача оказалась не из лёгких — то и дело Шелли одёргивала ладонь назад, сводя на нет все мои старания, иногда, стоило мне лишь прикоснуться к ней, она издавала такой крик, что руки мои непроизвольно сами устремлялись прочь будто от чего — то горячего. Наконец я крепко сжал её руки и кивнул моему другу. Моряк тут же обхватил Шелли за талию и одним движением подёргивающее тело резко взмыло в воздух.
Придерживая полубезумную женщину, мы осторожно вынесли её из ванной комнаты и понесли к единственной открытой и известной нам в этом коридоре комнате. Аккуратно преодолев порог, мы бережно положили нашу драгоценную ношу на небольшую деревянную кровать, которая, слаба богу, пришлась ей как раз в пору. Сьюзан уже была здесь; опустившись на голый матрац, она тут же принялась обхаживать всё никак не успокаивающуюся подругу. При этом, строго взглянув на нас, она явно дала понять, что не нуждается в чьей — либо помощи. Нам с Гарольдом ничего не оставалось делать, кроме как отойти и предоставить молодой женщине полную свободу действий.
— Как ты думаешь, с ней всё будет в порядке? — спросил я у моряка, когда мы с ним вышли в холл, прикрыв за собой дверь.
— Не знаю. — мой друг неопределённо пожал плечами, но мне было достаточно только взглянуть на его лицо, чтобы понять то, что он чувствовал сейчас — Не в первый раз такое вижу; — сказал он после недолгого молчания — у неё шок, она не контролирует себя, да и навряд ли вспомнит о том, что делала, даже когда успокоится.
Страница
18 из 30
18 из 30
