Южное крыло

После его слов я почувствовал, что камень, лежащий у меня в душе и усиленно давящий на меня, если и не свалился окончательно, то стал немного легче, так что я невольно улыбнулся в темноту, взял в другую руку свечу, которую мне вручил моряк, и в последний раз бросив взгляд в сторону лестницы, где ещё маячил едва заметный свет, закрыл за собой дверь.

VIII

Подойдя к выбитому окну, я стал всматриваться в темноту двора, надеясь разглядеть во тьме хоть что-то. Тщетно. Дождь продолжался, но гроза, по-видимому, уже успела обойти нас и теперь едва заметные вспышки, сопровождаемые приглушёнными раскатами, бушевали где-то в отдалении. Двор сейчас представлял собой невообразимое — непрекращающаяся вот уже несколько часов стихия превратила землю в нечто наподобие реки, до дна залитой жидкой грязью, несшей свои потоки куда-то за дом, где они сливались в небольшой овраг, видимо, специально вырытый для этих целей. Стоять под холодными каплями было просто невыносимо, так что я отошёл от окна, взглянул в сторону кровати. Сьюзан сидела на жёстком матраце, взяв в свою руки руку Шелли (она по-прежнему была без сознания), и, поглаживая её одним пальцем, что-то тихо шептала сама себе.

— Говард… — всё так же тихо позвала она. Я подошёл ближе. Она взглянула на меня, и я увидел слёзы на её глазах — Знаешь, я ведь всё пытаюсь заставить себя думать, что это всего лишь сон, что мы с тобой сейчас проснёмся как ни в чём не бывало в нашей постели, я улыбнусь солнечным лучам, проникающим в комнату через прозрачные занавески, а ты медленно поднимешься, зевнёшь и потянешься за своим халатом. Так было всегда, ты ведь помнишь?

— Да. — сам того не заметив, сказал я.

— А потом мы с тобой выйдем на балкон, где Бетти уже накрыла завтрак — яичница, чай, тосты… Всё как обычно, ничего нового, неожиданного. Ведь так?

— Да. — я обнял её за плечи, прижался губами к её затылку, поглаживая свободный рукой её пышные кудри.

— А потом ты встанешь со своего места, улыбнёшься мне, и, пожелав доброго дня, отправишься собираться в магазин. И уже когда будешь обуваться в прихожей, я замечу, что ты забыл свою трость. Как обычно. И я выбегу в коридор, держа её в обеих руках, и как раз вовремя успеваю окликнуть тебя. Ты снова улыбаешься, берёшь её в руки, и, поцеловав меня, уходишь. А я остаюсь одна. Но ненадолго. Ведь так?

— Всё верно. — прошептал я, присаживаясь рядом, не выпуская её из своих объятий

— Через час ко мне придёт Маргарет с миссис Бромен, этой вечно недовольной чем-то старухой. Но я всё равно люблю её, ибо никогда ещё не встречала настолько кроткой и любящей женщины… И мы снова просидим до полудня в гостиной, болтая о всяких пустяках, пока Бетти не позовёт нас обедать. И как обычно, мы откажемся от десерта, желая как можно скорее вернуться к разговору. И всё же она уговорит нас разрешить ей принести в гостиную чай. И снова время полетит незаметно, и тут что-то заставит меня взглянуть на большие часы, стоящие на камине. Они будут показывать пять часов, ну, или где — то в районе пяти. И тогда я намёками провожу дам, условившись встретиться завтра в то же время, но уже у Мэгги или миссис Бромен. Короткие поцелуи, и дверь захлопнется.

И тогда, дорогой мой, тогда я буду считать минуты, которые с каждым разом будут всё сокращаться и сокращаться. И вот, наконец, долгожданный звонок. Отослав Бетти, я сама побегу открывать. И, конечно же, на пороге будешь стоять ты, и снова улыбнёшься мне своёю счастливой и такой обычной улыбкой. А потом мы поужинаем на балконе, потому что лето это выдалось душным и жарким, и нет ничего приятнее, чем сидеть в креслах и, откинувшись назад, позволять лёгкому холодному ветерку обдувать лицо. Никаких печалей и тревог — ведь завтра будет новый, ничем не отличный от сегодняшнего день. И всё так же и дальше, насколько хватает воображения… И дела нам нет до какого — то старого дома, затерянного где — то в риддингских лесах. Но мы здесь. Здесь…

Она замолчала, и, опустив голову, стала снова поглаживать руку своей подруги. Я как зачарованный следил за спокойными, едва заметными движениями её ладони.

— Сьюзи… — мой голос казался мне настолько отвратным, что я готов был прямо сейчас вырвать этот чёртов язык из своей поганой глотки и, размахнувшись, выкинуть его в окно — пусть эта тварь порадуется. Но с усилием я заставил себя не думать об этом — Всё будет хорошо, вот увидишь. Гарольд найдёт выход, мы заберём Шелли и навсегда покинем этот проклятый дом. Ну и что, что мы въедем в Лондон все в грязи — разве сейчас это имеет хоть какое-то значение? Нет конечно! Главное — как можно скорее уехать отсюда, остальное не важно…

Я хотел было сказать ещё что-то, но в этот самый момент она посмотрела на меня, и мысли мои непроизвольно сами собой испарились, не оставив даже тонкой нити, за которую их можно было бы ухватить. Так что я так и остановился с полуоткрытым ртом, чем вызвал у неё едва заметную улыбку.