Южное крыло

— Говард, милый мой, как же я люблю тебя.

— Я тебя тоже. — с этими словами я нагнулся поближе, а через секунду наши губы уже слились вместе. Мгновенно отступили скопившиеся тревоги, и я почувствовал, как наполняюсь жгучим желанием встать, сбросить с себя позорное ярмо страха и сделать что-то, чтобы как можно скорее положить конец всему этому кошмару. Сьюзан, похоже, почувствовала эту перемену, так как почти сразу же стала медленно выпрямляться, не опуская при этом своих красивых голубых глаз. Говорить что-то ещё было излишним — она и так поняла всё без слов.

Подняв с пола свечу и крепко ухватив её, я осторожно приоткрыл дверь и высунул голову из проёма, внимательно всматриваясь в темноту, но решительно ничего не увидел, да и не должен был. Осторожно прикрыв за собой дверь и вытянув свечу как можно дальше перед собой, я стал медленно двигаться в сторону лестничной площадки. Как же всё-таки было хорошо, что пол в этом доме был на редкость прочным и относительно новым — ещё не хватало мне скрипучих половиц.

Ни на площадке, ни на лестнице никого не было — Мой друг, по-видимому, всё ещё осматривал ту комнату на первом этаже. Странно, ведь мы должны были услышать звук ломающейся двери… или нет?

— Гарольд — опершись на оперила, и, наклоняясь вперёд, позвал я. Как и следовало ожидать, ответа не последовало. Я уже было опустил левую ногу на самую верхнюю ступень, когда неожиданно из детской раздался крик такой силы, что, казалось, на некоторое время отступивший, страх вернулся снова сковал всего меня по рукам и ногам. Неприятное ощущение, что со всех сторон из темноты на меня смотрят чьи — то недобрые глаза стянуло сердце в её тесной грудной клетке, на миг мне даже показалось, что оно откажется идти дальше. Но тут оно пошло снова, причём с такой силой, что мне даже стало больно. На какой-то момент паническое желание всё бросить и бежать отсюда как можно скорее захватило мой разум, но оно исчезло бесследно, когда другая, неодурманенная половина моего сознания вдруг осознала, что эти ужасные крики издаёт…

— Сьюзи! — воскликнул я и со всех ног ринулся назад к двери. Не знаю, что управляло мной в этот момент, должно быть, безумие… чистое, не затемнённое ничем безумие. С силой толкнув дверь я оказался в проёме… и замер как вкопанный. Только сейчас до меня дошло, что ужасный крик уже давно стих, но это пришло мне в голову уже после того, что я увидел — моя жена дёргалась словно в припадке, а прямо около неё сидела, опершись ногами в спинку кровати Шелли и усердно отрывала зубами куски мяса прямо с её шеи. Её челюсти работали как какая-то адская машина. На мгновение я даже забыл, где нахожусь. И тут она неожиданно подняла свою окровавленную голову и с полным ненавистью взглядом уставилась на меня. Мне достаточно было взглянуть ей в глаза, чтобы понять, кто будет следующим на очереди.

Выпрямив руки в локтях, она одним сильным толчком отбросила полуживую истекающую кровью Сьюзан на пол, и, спрыгнув с кровати, опустилась на четвереньки. Из её открытого рта доносилось глухое рычание, налитые кровью глаза внимательно смотрели на меня. Она изогнулась дугой, и я понял, что должно было последовать за этим. Я резко развернулся и рванулся в сторону кабинета. Тут же Шелли сорвалась с места и бросилась за мной. Краем уха я успел расслышать её зловещее дыхание, переходящее в хрип. Вытянув на ходу руку, я схватился за ручку в виде головы льва и с силой рванул дверь от себя.

Хвала небесам, она открывалась внутрь. Мне потребовалось всего лишь мгновение, чтобы захлопнуть за собой дверь и надавить на неё всю тяжестью моего тела, когда за этой хрупкой преградой я отчётливо услышал глухое рычание и через секунду два кулака наперебой забарабанили о деревянную поверхность. Вне себя от страха, я окинул взглядом комнату, судорожно ища хоть что-то, чем можно было защищаться. Пистолет! Я рванулся к письменному столу, и через мгновение дверь слетела с петель и с грохотом упала на пол — обезумевшая женщина решила идти напролом. Но оружие уже было у меня в руках, лакированный приклад приятно лёг между пальцами. Секунду оно стояло на месте, будто размышляло, а затем, отбросив все сомнения, бросилось вперёд, намереваясь в прыжке вцепиться мне в горло.

БАХ!

Неожиданно мои уши снова прорезал громкий, непереносимый крик. Но это был не знакомый мне полубезумный крик Шелли, нет. В нём были какие-то другие интонации, не знакомые мне… По инерции тело продолжило полёт, и не успел я сообразить, что произошло, как со всего размаху оно упало прямо на меня, увлекая за собой на пол. Я попытался было сбросить его с себя, но тут вдруг в глазах резко потемнело и…

IX

… Я даже не могу описать то, что довелось мне увидеть в эти короткие минуты забытья, растянувшиеся на долгие часы. Ярко светило солнце, на небе не было видно ни одного облака. Перед моими глазами предстал дом — тот самый дом, которому суждено было стать тюрьмой для меня и моих товарищей по несчастью, и в котором многие из них нашли в эти ужасные часы свою смерть.