Холлоуин

Тот торопливо уходил прочь по улице, но смотритель, подумав, не стал его окликать: вон как припустился. Наверное, к семье торопится. На площадке одного из лестничных пролетов горел, подвешенный к перилам, сакраментальный тыквенный фонарь, и смотритель, проходя мимо, не удержался и качнул его. Фонарь запрыгал на резинке. Такие же «тыквы», похоже, украшали деревенские домики, ограды и ветки деревьев, в полумгле смотрясь оранжевыми проблесками, размытыми кругами и точками. Было в их свете что-то тревожное — но безумно привычное, напоминающее о… пожалуй (он усмехнулся), о пирогах.

Разумеется, тыквенных.

И о конфетах в мешке, о забавной и вульгарной всехсвятской нечисти, о ряженых… (не к добру вспомнился телевизионный клоун). «Угости или дрожи». За ряженого он вряд ли сойдет — стилсьют, выставленный на «аут», точно воспроизводил поддетую под него обыкновенную одежду, — но если на Солвейге с обычаями праздничного гостеприимства дело обстоит традицио… а-а, чтоб тебя!

Кошка.

Тварь (кажется, даже черная) метнулась из-под ног и взлетела на ограду. Блеснули оранжевым глаза и исчезли. Затем заскрежетали когти — кошка полезла на дерево, но как он ни всматривался, не мог различить ее очертаний среди нагих, убранных только вуалями тумана ветвей. Проклятая зверюга… — дэн Эо провел рукой по лицу, будто смахивая паутину, — и проклятый туман. (Ладонь осталась мокрой). Но до чего тихо и сонно вокруг — ни песен, ни музыки. Только мгла, фонари-тыквы, да свет пробивается сквозь закрытые ставни… и открытые двери? Да, точно! Он прибавил шагу. Улица под ногами была вымощена камнем, довольно неровно, и казалась горбатой; дорога по-прежнему шла под гору. А впереди ласково, светло горела лампа в прихожей (или, может, на кухне) — в одном из домиков была распахнута дверь. Войти, позвать хозяев, представиться… Но стоило ему приблизиться, как свет затмился — кто-то поднимался на крыльцо… а потом дверь гулко захлопнулась. Не успел. Подойти и постучать? Теплый свет в наддверном окошке мигнул и потух.

И впервые дэн Эо заметил, что вокруг не так уж и пустынно. Он стоял на перекрестке улиц (если это можно было назвать «улицами» — поселок выглядел довольно беспорядочно, и деревья с кустами иногда росли прямо посреди дороги). Туман нимало не рассеялся. Напротив, он скомкался, теперь напоминая взбитый яичный белок; и в нем, между домов, среди деревьев замелькали тени, которые никак нельзя было списать на игру ветра, ветвей и облаков (или тумана). Ветра-то как раз не было — полная тишь. Да и «тени» обладали объемностью, которую не скрадывала даже густая дымка.

«Куда вы все?» — захотелось крикнуть ему. — «Эй, меня подождите!»

Очередной запоздалый гость, прижимаясь к ограде, добралась до открытой калитки и сгинула под ее аркой. Следом погас очередной фонарик над входной дверью. Ну и ну. Другая тень, похоже, выбралась из канавы и, согнувшись в три погибели, поспешила прочь. Дэн Эо заозирался — еще… и еще одна тень. Всякий раз поймать их появление удавалось только краем глаза; проследить, откуда они, безмолвные, берутся, мешал проклятый туман. Гуляки возвращаются к своим семьям? Нет, определенно, странное местечко этот Глен-Виллинг. Теперь он жалел, что ничего толком не узнал о местных обычаях. Впрочем, откуда бы он про них узнал? — доступные справочники в замковой библиотеке говорили об обычаях (или суевериях) нижнего мира довольно скупо, сосредотачиваясь преимущественно на сельском хозяйстве и инженерных решениях, спасающих горные долины от разрушительного воздействия шквальных ветров. Все, что он помнил: этот день — единственный в году, когда ветер неизменно стихает. А также то, что этот природный феномен длится до двенадцати ночи (плюс-минус полчаса), а значит, его собственное присутствие в Виллинге продлится только до этого времени. Если он, разумеется, не решит здесь задержаться.

Так в чем же, любопытно, подвох?

Смотритель поглубже засунул руки в карманы пальто — он не то, чтобы продрог, но ощущал определенный дискомфорт. По-хорошему следовало постучаться в первый попавшийся дом, отыскать городской паб или гостиницу, на крайний случай — найти любое присутственное заведение. Хотя он сомневался, что по случаю праздника в них обнаружится хотя бы пьяный сторож (он-то сам покинул свой пост). Так куда? Очередной клок тумана, повисший на придорожном кустарнике, взбаламучено заколыхался… Рукав? Пола? Сутулая фигура вынырнула из мглы: сероватый плащ, втянутая глубоко в плечи голова.

— Постойте! Эй, погодите минуту!

Но старик (как показалось смотрителю) буквально кинулся наутек. Он не бежал, но семенил, прихрамывая и размахивая руками, однако так быстро, что длинноногий дэн Эо, твердо настроенный его догнать, — все-таки за ним едва поспевал. На ходу старик что-то бормотал под нос; и казалось, что он сейчас развернется и — крысиная злобная физиономия — прошипит: «Что вы за мной все гоняетесь, вы?!