Виварий

Аремчо неохотно брал трубку и отсылал всех к заместителю. «Чертовы альбиносишки!» — думал он: «Хоть бы в день рождения дали нормально поспать! Тружусь тут для них, как проклятый, чтобы горели ихние чертовы лампочки»… Плохо жить по обратному биоритму, нечего сказать! Встаешь, когда почти весь город уже спит, и ложишься, когда все бегут на работу. Большинству-то какое дело до привычек меньшинства?! Вот и трезвонят до самого утра, красноглазые…

Кажется, робкие предутренние сновидения уже витали над Аремчо, как бабочки вокруг свечи. И тут само собой открылось дорогое фирменное окно рядом с кроватью мэра. Воздух полился из него прохладным водопадом, и Аремчо вскочил, передергиваясь от внезапного холода. И как оно открылось?! — вроде бы хорошо закрывается, новое окно… Градоначальник потянулся было, чтоб закрыть его, но увидел во внешней тьме две белые искорки, вглядывающиеся в самую душу.

— А, это снова ты! — сердито молвил Аремчо. Из темноты вылезла большая черная рука, ухватилась за подоконник и подтянулась, втаскивая за собой массивное черное тело — Номер второй протискивался в окно. — Да влазь уже ты! — мэр схватил десантника за руки и затащил внутрь. Ну и тяжелый же он был! Редкий житель Мегаполиса справился бы с таким весом — но Аремчо был намного сильнее среднего «альбиносишки».

Чуффык! — фыркнул Номер второй, выпуская облако пара. Он уже трижды был в резиденции мэра — его всегда отправляли на это задание, потому что он был лучшим в группе альпинистом, и мог проворно залезть даже на ровную стену дома. Трижды Второй проделывал этот путь — и трижды застревал в узком окне.

В руке его поблескивал модуль с программой для контроллера. Рар смотрел на Аремчо со смесью отвращения и презрения: этот ничтожный человек со всеми привык говорить так, будто делает огромное снисхождение. Даже с рар он разговаривает точно так же, как с подчиненными. Жалкая букашка! — а мнит о себе черт знает что.

Подсоединив модуль к резонатору, Номер второй обрел способность говорить по-человечески. Он должен был дать мэру новое задание, но не утерпел, и вставил в программу свои слова:

— Жалкая тварь! Если бы ты мог знать, насколько я тебя превосхожу, ты бы не разговаривал со мной, как с этими несчастными подопытными! Ты — контроллер, и должен контролировать экспериментальное общество. А мы — контролируем тебя. Не забывай об этом.

— А что ты мне за это сделаешь? Ничего! Я — один в Мегаполисе, и никто другой не сможет править им, кроме меня! И потом — я мэр, а не контроллер!

Номер второй лязгнул зубами. С какой радостью он бы сейчас намотал кишечник Аремчо на клещи! Но что сказал бы профессор Урро, убей десантник контроллера?! Аремчо был прав насчет своей исключительности. Но мог бы быть и посдержанней.

— Мы подобрали тебя на улице в твоем родном мире, и сделали чуть ли не богом этого мира. На Земле ты был никем — а в Мегаполисе стал всем. Ты мог бы быть признательней. И сдержанней. Мы ожидали от тебя лучшего — ты был самым подходящим человеком на целой Земле.

Мэр слушал его с нагло-снисходительной улыбкой. И тут Номер второй понял, что читать ему нотации бесполезно — что о стенку горох. И решил связаться с профессором, доложить о неподчинении со стороны контроллера. Перед десантником забрезжила надежда: а вдруг Урро прикажет ему убить Аремчо?!

— Непредвиденная проблема с введением программы! Контроллер превышает свои полномочия — употребляет недопустимый тон речи. Ваши рекомендации, командир? — сказал Второй по рации. Он предусмотрительно отключил модуль-переводчик, и мэр услышал лишь непонятное рычание, щелканье зубов и горловой зуммер.

— Одну секунду, — ответил Урро с корабля. Наступила тишина. Как помехи, откуда-то издали доносились оживленная речь ученых и жужжание какой-то машинки. А потом — громкий удар, стеклянный звон, грохот, шипение, испуганные возгласы, возня. Затем — человеческий вскрик и рарская брань, топот ног, сирена, оповещающая о тревоге первой степени. Профессор что-то яростно кричал, но слов нельзя было разобрать. Номер второй опешил и разинув рот, вслушивался в этот хаос. Что же случилось на корабле?!

Трелла дико взвизгнула, когда упругие тенета охватили ее тело. Ору рванулся, пытаясь освободиться, но от этой попытки сеть стянулась еще туже. Пара повалилась на землю, сплетясь в клубок. Не разберешь, где чьи ноги и руки. Попробуй шевельнись теперь…

Третий подошел и опрыскал их какой-то летучей жидкостью. Ору и Трелла почувствовали, что летят в какую-то душную темную бездну, и спустя миг тьма сомкнулась над ними. Номер третий поднял их, как карасей в садке, и встряхнул, чтобы убедиться, подействовал ли транквилизатор. Да, подействовал — тела обезволели и обмякли.

— Ну как, ты закончил? — спросил он Первого. Тот уже складывал свой щуп, с гордостью рассматривая кучку глянцевых датчиков, похожих на яйца медных стимфальских птиц.