Наизнанку

Несколько человек мастерили из старых досок конструкцию, напоминающую скорее огромный табурет, чем что-нибудь стоящее и применимое для технических нужд.

— Здрасьте, пожалуйста! — обернулся один в сторону приближающегося Костюкова, — Новенький, по ходу!

Другие граждане бросили колотить молотками по доскам и тоже повернулись и с интересом оглядывали оборванного новобранца.

Но не успели выразить своего отношения по незначительному поводу прибытия незнакомого господина и снова принялись с усердием и нескрываемой злобой стучать, поскольку их, очевидно, более заботило приближение не Костюкова, а другого персонажа, шедшего быстро к группе работников.

— Так… Что у нас здесь? — рассуждал подошедший и попутно отвешивая пинок зазевавшемуся было работяге, — Кто таков?

— Заблудился, извините. Я тут случайно, — начал оправдываться Игорь Романович, изучая подробности внешнего вида начальствующей особи и прикидывая в уме, как лучше с ним обращаться, чтобы не попасть снова в какую-нибудь передрягу.

Бригада загоготала, не оставляя свою работу и перемигиваясь, как бы с пониманием и даже некоторым сочувствием, хотя и явно деланным и фальшивым.

Отражение света огней играло на лице бригадира зловеще, посекундно искажая черты и сообщая им то удивление, то серьезность, то сдержанность, а то и уныние.

— Заблудился? Это бывает. Тут все заблудились. И все нашлись, — высказался он, — У нас строгий учет. Фамилия?

— Моя?

Бригадир не ответил и только раскрыл папку, которую держал до этого подмышкой, и полистал в ней.

— Костюков.

— Так… Костюков… — гражданин пробежался пальцем по строчкам, — Есть Костюков! Что-то ты рано.

— Как рано? — удивился Игорь Романович, но потом, видимо, что-то сообразив, зачастил:

— Да я же говорю: случайно я тут, Петр Иваныч пригласил. Знаете Петра Иваныча?…

— У нас тут Петров Иванычей — миллионы. И Иванычей, и Фёдорычей, и Васкесов, и Гомесов… И кого только нет!

— И Рахманычей, — дополнил список перечисляемых один из рабочих, за что тут же получил молотком по пальцам от товарища по общему делу.

— Всякие есть, — не обращая внимания на забавы бригады, продолжал гражданин, — Костюков… Игорь Романович… Правильно?

— Правильно.

— Ты в списке гостей. Пока. Раз пришел — осматривайся. Привыкай, как говорится.

— К чему привыкать? Я оставаться здесь не собирался. Я как раз обратно хочу.

— Все хотят! — засмеялся любитель комментировать чужие разговоры и снова получил молотком и замолчал, с ожесточением стуча по кривому гвоздю.

— Вот именно, — согласился бригадир и как бы невзначай уперся плечом в незавершенную конструкцию и повалил ее. Ненадежные доски лопались и вырывали гвозди из других досок, работники отскочили в стороны, и через секунду перед ними лежала груда хлама, еще недавно подававшая надежду стать подобием технического гения бригады.

— Чтобы через два часа всё было готово! — резюмировал бригадир, а исполнители бесперспективной затеи вместо того, чтобы приняться за работу снова, накинулись на словоохотливого соратника, повалили его на землю и принялись охаживать по бокам и лицу кирзовыми сапогами:

— Молчать надо, зараза! Щас сам с нуля всё будешь строить! Кто тебя просил рот открывать?

Лежащий пытался что-то возразить или оправдаться, но его голос срывался и слова оказывались неоконченными.

— Пойдемте, здесь шумно, — обратился бригадир к Игорю Романовичу подчеркнуто тактично и поволок его за рукав подальше от безобразия.

— Мне бы вернуться… — неуверенно начал Костюков, когда они оказались в некотором удалении от бригады.

— Всему свое время. Может, вернешься, может — нет, — спутник засмеялся, — Ладно, не боись! Твой Петр Иваныч не из наших, хотя и серьезная фигура. Он там, наверху обитает. А сюда так… Заходит иногда по делам. От нас нос воротит. Но это временно. Там всё временно. Тут — вечно. Ты, как я понимаю, за вечностью и пришел?

— Не совсем… Не знаю Ваших полномочий и потому не представляю, могу ли обсуждать с Вами эту тему…

— Можешь, со всеми можешь. Любой тебе подскажет, что и как, — и опять гражданин засмеялся не к месту, и снова огни заиграли на его лице, искажая его и как бы заставляя гримасничать.

Игорь Романович посчитал, что лучше переменить тему, и потому задал незначительный, по-видимому, вопрос:

— Где у Вас можно отдохнуть?

— Чего?

— Отдохнуть…

— «Покой нам только снится!» Нет тут отдыха. Да и сна нет. Не держим-с! — развел руками бригадир.

— А обсушиться где? — Костюков указал на грязное и мокрое пальто и брюки.

— Где хочешь.

— Ну, отопление какое-никакое у вас имеется? Костерок, на крайний случай…

— Этого добра — море!