Такой же

Велор заметил её, подплыл ближе и встал на каменистое дно. Здесь ему было по пояс. Ей — чуть глубже, по солнечное сплетение. Они стояли напротив друг друга и чего-то ждали. Она не могла поднять на него глаза, а всё смотрела куда-то в сторону и стыдливо прикрывала грудь руками. Огненно-рыжие волосы непослушными волнами спадали на плечи и спину, приятно лаская кожу.

— Ты вернулась… — сказал он, и в этом голосе не было обычной холодности или напряжения, скорее лёгкое удивление и благодарность.

Девушка, наконец, нашла в себе силы поднять глаза и посмотреть ему в лицо. Эта перемена поразила её: он был ещё красивее, чем раньше, но теперь это прекраснейшее демоническое лицо украшала сама жизнь. То была самая замечательная из всех улыбок, какие только видела в своей жизни Настя.

— А ты изменился…

Он лишь прикрыл глаза, не скрывая улыбки. И молчал. Ждал.

Она протянула одну руку и коснулась его плеча, стараясь ни рукой, ни взглядом не задеть этот грубый и жестокий ошейник, вызывающий в ней столько отвращения. Она осторожно и очень медленно провела рукой по его красивому телу, восхищаясь им и позволяя новым ощущениям захлестнуть себя с головой. Где-то это уже было… Чуть позже она подключила к этому изучению и вторую руку, просто ощупывая это совершенное тело, какого не смог бы добиться ни один мужчина: его нельзя было назвать костлявым, оно не было мускулистым, но и дряхлым его нельзя было назвать… Оно было просто идеальным во всём. А Велор стоял перед ней и не двигался, явно получая удовольствие от того, как эта красивая девушка восхищается, изучает… Это было интересно и необычно, это было волнующе.

Девушка обошла его со спины. Он был высоким, чуть не на голову выше её самой. Но это было хорошо. Она неторопливо коснулась его мокрых тёмных волос, почувствовала их гладкость и восторгающую мягкость. Провела пальцами по спине. Волшебно! Она могла бы сравнить эти ощущения только с исполнением всех заветных желаний. Она трогала идеал, божество, демона…

Она медленно вернулась и встала перед ним, глядя ему в глаза. Лицо… предел всех мечтаний. Красивое и необычное. Она осторожно откинула прядку его волос, непослушно спадавшую ему на лицо. И там, около самого уха заметила небольшое пятнышко, что-то вроде родимого, но маленькое и очень странной формы: похожее на паука. Он попытался отнять её руку, когда она легонько коснулась этого пятнышка, но девушка улыбнулась и откинула волосы со своей шеи.

— Не беспокойся, у меня такое же… — А потом она опустила руки. — Хочешь так же?

Велор сначала стоял неподвижно, какое-то время, рассматривал, наслаждался её красотой, которой могли похвастать только настоящие ведуньи — дочери природы, — а потом он провёл двумя пальцами левой руки, холодными от воды, от самого её подбородка, ниже, между грудей, по животу и даже ещё ниже. Девушка как-то странно всхлипнула. Его прикосновения были необычны: не те пустые человеческие касания; он делал это так, что девушка чуть не задохнулась от восхищения… и страсти…

Он двумя пальцами коснулся её подбородка и осторожно, словно боялся навредить, поцеловал. Хотя эта осторожность просуществовала не дольше трёх секунд… И они стояли так в воде и целовались, наращивая в себе эту страсть, неудержимую, неподвластную, давая рукам полную свободу, давая эту свободу телам…

И была буря. Он и она, небо и река, берег и вода… всё перемешалось, сместилось и стало единым целым, неделимым. Хотя бы на несколько мгновений, но этого вполне хватило, чтобы…

Она закричала. Это был крик ужаса. Он был хорош, он был неистов и ненасытен, но… она не ожидала такого, просто не ожидала, что тёмная дымка приобретёт очертания и плоть. Настя сделала два шага назад, пытаясь закрыться от него. А он… Велор выглядел таким ужасным, но таким беспомощным, он даже не пытался остановить её, а просто стоял и смотрел, как она убегает, перепуганная и удивлённая. Он так и не сдвинулся с места, пока она не скрылась из вида, провожая её долгим, вновь остекленевшим взглядом человека, которому нечего и не от кого ждать.

А Настя добежала до дома, остановившись только за ручьём, чтобы одеться. Её трясло, в воспоминаниях стоял ещё этот дикий образ: он и… его крылья. Чёрные, огромные, крепкие. И жуткие. Как крылья Сатаны.

Девушка забралась дома на диван, укрылась с головой одеялом, даже не слыша радостное лепетание бабушки и гомон обрадованной подруги, что Настя вернулась целая и невредимая домой, и долго неподвижно лежала, изредка сотрясаемая крупной дрожью озноба… И из раза в раз повторяя: «… что же твориться? что здесь творится?»

Зверь сидел в мокрой от росы траве. Рядом валялась мёртвая собака. Существо удовлетворённо и сыто хмыкнуло; точнее, это больше походило на урчание сытого хищника. Зелёная трава вокруг него была забрызгана алой кровью, отчего-то похожей больше на пролитую краску.