Такой же

— Вот ты поменялась… Стала больше похожа на ведьму и меньше — на нормального человека. И раньше ты никогда так долго и грустно не размышляла, — сказала она.

— Не понимаешь… — фыркнула девушка и плюхнулась обратно на спину.

— Да понимаю, просто ты слишком паришься по этому поводу. Вот чего я тебе сказать хочу: как говаривала наша мудрая училка по литре — «Всё проходит».

— Так это же Соломон сказал.

— Ну да. Только у неё это получилось лучше… Более значимо, что ли, чем это же, но только буквами и по бумаге.

— Н-да… В чём-то есть твоя правда. Кстати, память-то всё равно останется…

— Это уже побочный эффект, — мудро изрекла Вика, сгоняя с носа наглого комара.

Настя отвела взгляд от неба и посмотрела на чёрный кустарник и далее — на дыру в заборе. Свет в маленьком окошечке трухлявого и зловещего своими тайнами дома уже погас. Где-то наверху скрипнула калитка, слышались голоса и шорох шагов по гравию.

— Кто-то идёт, — негромко сказала Настя.

— Да. Наверное, бабка из соседнего дома. Она любит по ночам ку… — Вика резко смолкла и села, глядя на тропинку, спускающуюся к каменистому пляжу. — Вот, блин, встреча, так встреча… Везёт как утопленнику.

— Чего?— Настя тоже поднялась и поглядела на тропку.

По ней спускались два человека: женщина и вместе с ней юноша. Они вели себя немного странно, хотя, в чём именно странность заключалась, Настя долгое время понять не могла; просто что-то в их взаимоотношениях выглядело слишком гротескно. И оба они были какими-то чересчур странными. Женщина была среднего роста и полностью соответствовала описанию — «кожа да кости», её старое мятое и грязное платье весело на ней не лучше мешка из-под картофеля; тонкие и сухие волосы были связаны сзади в «хвост» и топорщились в разные стороны, создавая впечатление, что их давно не мыли и не чесали. А её лицо больше напоминало маску язычника, нежели человеческое лицо: грубые, изломистые черты, слишком длинный крючковатый нос и очень острый выдающийся подбородок, а глаза были посажены глубоко и казались в темноте чёрными впадинами. Она вызывала резкую антипатию, можно сказать, отвращение, Настя даже почувствовала лёгкий неприятный холодок, пробежавший по спине.

А вот юноша… Он особенным сам по себе. Высокий, худощавый, но не костлявый, и очень бледный — это можно было заметить даже в темноте. У него было очень необычное лицо, чем-то напоминающее те странные картинки, что она видела в учебниках по истории, когда в школе они проходили средние века: чем-то красивое, чем-то фальшивое, слишком вычурное или наоборот — чересчур обыкновенное. Некоторые чёрточки едва угадывались, и ни одна эмоция не была видна на нём. Он был слишком спокоен и равнодушен, как будто и не человеком был, а… куклой, марионеткой, а кукольником была эта ужасная женщина… Настя и не заметила, что очень долго смотрит на него, любуется этим профилем, бледным лицом, его чёрным силуэтом… У него были чёрные волосы, длинные, лоснящиеся и блестящие даже под тусклым светом одинокой половинчатой луны. Девушка случайно отвела взгляд ему за спину и вздрогнула. Что-то там было. Что-то похожее на туман, на тёмную дымку; что-то, что рассеялось в тот же миг, когда девушка попыталась пристальнее разглядеть это.

В глазах защипало, выступили слёзы. Она сморгнула и отвернулась, гадая, показалось ей это или там, правда, что-то было.

— Здравствуйте, Валентина Александровна, — как-то слишком резко и фальшиво произнесла Вика, давая о себе знать.

Насте отчего-то захотелось побыстрее исчезнуть, раствориться, убежать, лишь бы не быть на этом пляже, не разговаривать с этими людьми… Не видеть этого парня и не чувствовать в нём что-то…

Женщина резко остановилась и натянуто улыбнулась. Юноша, шедший за ней, чуть не врезался ей в спину, и только тогда заметил двух девушек, хотя на его лице по-прежнему не было ни одной человеческой эмоции. Пустота и кукольная подчинённость.

— А, девочки… Здравствуйте. А почему вы не дома в такое время?— надтреснутым и скрипучим голоском человека, которому есть чего бояться и что скрывать, произнесла незнакомка, потом повернулась к парню и что-то резко и злобно ему сказала.

Тот покорно обошёл её и двинулся дальше к реке, больше не обращая внимания ни на неё, ни на девушек.

— А мы здесь отдыхаем. Вот домой собирались, да вас встретили, — с фальшивой живостью в голосе и тем же почтением сказала Вика, отчего-то посчитавшая, что лучше уж разговаривать с этой жуткой женщиной, чем молчать и следить за ними втихаря.

Настя тем временем с некоторым любопытством наблюдала за странным парнем. Его и впрямь окружала какая-то странная дымка, которая могла оказаться и просто плодом её буйной фантазии или странной игрой света луны и безупречной чёрной глади реки. Просто ей было как-то не по себе от такого общества.