88 мин, 12 сек 15476
— вторит Надя.
Ох, тетенька! Как давно я не ел твоего «наполеона»! — с улыбкой говорит Олег и помогает установить торт на подставку. — Ну, кто разрезает? Может, Сереже доверим?
Нет, пап… Я боюсь, — смущенно отвечает Сережа.
Все смеются. Олег берет тонкий нож с костяной ручкой, зара-нее положенный возле подставки и, хищно оскалившись, принима-ется крутить его в руке, словно ниндзя из боевика, угрожающий противнику. Наконец, вонзает нож точно в середину торта. Сережа издает восторженный вопль. Олег медленно, изображая свирепость, разрезает торт на аккуратные треугольные кусочки.
Ой, Олежек, а я ведь и не спросила: тебе можно торт-то? — всполошилась вдруг Мария Петровна.
Можно, тетенька. Мне теперь все можно, я уже совсем здоро-вый человек.
Надя подает ему тарелки, он раскладывает. Мария Петровна наливает чай.
Олег надкусывает свой кусок:
Оу! Вкус, знакомый с детства!
Тот самый торт? — со смехом включается в игру Надя.
Тот самый… — сглотнув, хотел было ответить Олег, и вдруг согнулся пополам от пронзившей его боли. Блюдечко с тортом вы-пало из его руки.
Олег! — вскрикнула Надя.
Папа! Папа! — вскочил Сережа.
Олег, скрючившись, свалился со стула на пол, под стол. Боль была так сильна, что в первые мгновения он даже не мог кричать, только немо разевал рот, как рыба. Но потом его вырвало кровью и он закричал… Он кричал, корчась на полу, полускрытый скатертью. Надя и Сережа упали на колени рядом с ним, Мария Петровна склонилась, опираясь на стол.
Олег!
Олежек, миленький!
Папа! Папочка! Не умирай! Папа, не умирай!
Олег, крича, корчился на полу.
Я вызываю «скорую»! Потерпи, вызываю «скорую», — про-бормотала Надя, схватила в охапку упирающегося, орущего Сере-жу, и выволокла его в коридор, ногой захлопнув дверь в комнату.
Мария Петровна, дрожа, склонилась к Олегу, попыталась по-гладить его по голове, но Олег, встав на четвереньки, принялся из-вергать потоки кровавой рвоты. Казалось даже странным, что столько крови может выходить из человека, а он продолжает жить и кричать… На ковре расползалась лужа темной крови. Олег осмыс-ленно, с ужасом смотрел на этот кровавый поток.
Папа! Не умирай! Не умирай! — доносились из коридора ис-терические крики Сережи. — Папочка, миленький, не умирай!
Эти крики донеслись до Олега сквозь ослепляющую и оглу-шающую боль, он с усилием поднял голову, посмотрел в заботли-вое лицо Марии Петровны… И, пользуясь кратковременным пере-рывом между приступами рвоты, прошептал окровавленными гу-бами:
Возьми другого вместо меня… Возьми тетю Маню!
Олежек, о чем ты? — успела спросить Мария Петровна, как вдруг лицо ее исказилось, глаза закатились, рот скривился… Она хотела что-то сказать, поднесла руку к голове — и рухнула, как подкошенная, рядом с Олегом.
Олег тяжело перевел дыхание. Нового приступа рвоты не по-следовало, и по выражению облегчения, разлившемуся по его лицу, было видно, что боль внезапно отпустила его. Он вытер пот и кровь с лица. Сел, привалившись к ножке стула, закрыв глаза.
В комнату заглянула Надя:
Олег, «скорая» уже… Боже мой! Мария Петровна! — Надя бросилась к лежащей женщине. — Мария Петровна! Олег! Олег!
Ей стало плохо, — прошептал Олег, не открывая глаза.
А ты как?!
А мне полегчало…
Олег в окровавленном свитере лежит на диване. Мария Пет-ровна — по-прежнему на полу. Рядом с ней — Надя и два сотруд-ника «скорой помощи» в синей форме. Один стоит на коленях, слушает грудь пожилой женщины через стетоскоп. Потом снимает стетоскоп. Поднимается с колен.
Можем констатировать смерть до прибытия бригады. Ин-сульт. Но уточнять причину смерти будет вскрытие, — сухо сооб-щает он.
Вскрытие… — механически повторяет Надя и, всплеснув ру-ками, принимается рыдать.
Олег тоже плачет, закрыв лицо руками.
Глава 4
Олег в своей конторе, просматривает бумаги, звонит кому-то по телефону, диктует что-то своей секретарше.
Выходит на улицу, прощается с Димой, Колей и Андреем. Садится в машину.
Коля тоже садится в машину.
Дима и Андрей идут вниз по улице, оживленно болтая.
Олег едет в машине, мелькают дома, цветущие деревья в скверах.
Въезжает во двор, ставит машину.
Вылезает, подходит к цветущей черемухе и, подпрыгнув, срывает ветку.
Входит в подъезд.
Кухня в квартире Говоровых.
Олег, Надя и Сережа ужинают.
Олег сидит в пижаме у постели сына, читает вслух большую книгу.
Сережа со счастливым видом слушает.
Надя в ночной рубашке и халате, с зубной щеткой в руках, за-глядывает в комнату и, улыбнувшись, исчезает.
Больница.
Олег сидит на кровати, мерно раскачиваясь, обхватив руками живот.
Ох, тетенька! Как давно я не ел твоего «наполеона»! — с улыбкой говорит Олег и помогает установить торт на подставку. — Ну, кто разрезает? Может, Сереже доверим?
Нет, пап… Я боюсь, — смущенно отвечает Сережа.
Все смеются. Олег берет тонкий нож с костяной ручкой, зара-нее положенный возле подставки и, хищно оскалившись, принима-ется крутить его в руке, словно ниндзя из боевика, угрожающий противнику. Наконец, вонзает нож точно в середину торта. Сережа издает восторженный вопль. Олег медленно, изображая свирепость, разрезает торт на аккуратные треугольные кусочки.
Ой, Олежек, а я ведь и не спросила: тебе можно торт-то? — всполошилась вдруг Мария Петровна.
Можно, тетенька. Мне теперь все можно, я уже совсем здоро-вый человек.
Надя подает ему тарелки, он раскладывает. Мария Петровна наливает чай.
Олег надкусывает свой кусок:
Оу! Вкус, знакомый с детства!
Тот самый торт? — со смехом включается в игру Надя.
Тот самый… — сглотнув, хотел было ответить Олег, и вдруг согнулся пополам от пронзившей его боли. Блюдечко с тортом вы-пало из его руки.
Олег! — вскрикнула Надя.
Папа! Папа! — вскочил Сережа.
Олег, скрючившись, свалился со стула на пол, под стол. Боль была так сильна, что в первые мгновения он даже не мог кричать, только немо разевал рот, как рыба. Но потом его вырвало кровью и он закричал… Он кричал, корчась на полу, полускрытый скатертью. Надя и Сережа упали на колени рядом с ним, Мария Петровна склонилась, опираясь на стол.
Олег!
Олежек, миленький!
Папа! Папочка! Не умирай! Папа, не умирай!
Олег, крича, корчился на полу.
Я вызываю «скорую»! Потерпи, вызываю «скорую», — про-бормотала Надя, схватила в охапку упирающегося, орущего Сере-жу, и выволокла его в коридор, ногой захлопнув дверь в комнату.
Мария Петровна, дрожа, склонилась к Олегу, попыталась по-гладить его по голове, но Олег, встав на четвереньки, принялся из-вергать потоки кровавой рвоты. Казалось даже странным, что столько крови может выходить из человека, а он продолжает жить и кричать… На ковре расползалась лужа темной крови. Олег осмыс-ленно, с ужасом смотрел на этот кровавый поток.
Папа! Не умирай! Не умирай! — доносились из коридора ис-терические крики Сережи. — Папочка, миленький, не умирай!
Эти крики донеслись до Олега сквозь ослепляющую и оглу-шающую боль, он с усилием поднял голову, посмотрел в заботли-вое лицо Марии Петровны… И, пользуясь кратковременным пере-рывом между приступами рвоты, прошептал окровавленными гу-бами:
Возьми другого вместо меня… Возьми тетю Маню!
Олежек, о чем ты? — успела спросить Мария Петровна, как вдруг лицо ее исказилось, глаза закатились, рот скривился… Она хотела что-то сказать, поднесла руку к голове — и рухнула, как подкошенная, рядом с Олегом.
Олег тяжело перевел дыхание. Нового приступа рвоты не по-следовало, и по выражению облегчения, разлившемуся по его лицу, было видно, что боль внезапно отпустила его. Он вытер пот и кровь с лица. Сел, привалившись к ножке стула, закрыв глаза.
В комнату заглянула Надя:
Олег, «скорая» уже… Боже мой! Мария Петровна! — Надя бросилась к лежащей женщине. — Мария Петровна! Олег! Олег!
Ей стало плохо, — прошептал Олег, не открывая глаза.
А ты как?!
А мне полегчало…
Олег в окровавленном свитере лежит на диване. Мария Пет-ровна — по-прежнему на полу. Рядом с ней — Надя и два сотруд-ника «скорой помощи» в синей форме. Один стоит на коленях, слушает грудь пожилой женщины через стетоскоп. Потом снимает стетоскоп. Поднимается с колен.
Можем констатировать смерть до прибытия бригады. Ин-сульт. Но уточнять причину смерти будет вскрытие, — сухо сооб-щает он.
Вскрытие… — механически повторяет Надя и, всплеснув ру-ками, принимается рыдать.
Олег тоже плачет, закрыв лицо руками.
Глава 4
Олег в своей конторе, просматривает бумаги, звонит кому-то по телефону, диктует что-то своей секретарше.
Выходит на улицу, прощается с Димой, Колей и Андреем. Садится в машину.
Коля тоже садится в машину.
Дима и Андрей идут вниз по улице, оживленно болтая.
Олег едет в машине, мелькают дома, цветущие деревья в скверах.
Въезжает во двор, ставит машину.
Вылезает, подходит к цветущей черемухе и, подпрыгнув, срывает ветку.
Входит в подъезд.
Кухня в квартире Говоровых.
Олег, Надя и Сережа ужинают.
Олег сидит в пижаме у постели сына, читает вслух большую книгу.
Сережа со счастливым видом слушает.
Надя в ночной рубашке и халате, с зубной щеткой в руках, за-глядывает в комнату и, улыбнувшись, исчезает.
Больница.
Олег сидит на кровати, мерно раскачиваясь, обхватив руками живот.
Страница
13 из 26
13 из 26