Добавить в моё избранное
81 мин, 52 сек 8100
Он впервые в жизни чувствует себя частью чего-то большего, чем серое безликое скотообщество невольных безумцев, до безпамятства верящих в невообразимую муть, именуемую религией. В стае он становится мужчиной. Так как впервые за свою непродолжительную карьеру новорождённого мессии, познал суть святой собаки, и с уверенностью в шишке, он падает на Землю, захватывая умы таких же ублюдков, нуждающихся в опоре кого-то более сильного, кто поведёт их по жизни и в итоге, они достучатся до повторяющегося замысла несуществующего заговора выдуманного разума, в голове шизофренического больного индивида, который по сигналу в своём ущербном мозге, прогнал всю эту телегу забвения.
Часть 4
Познакомившись с солдатами крысянства, Он начал применять методы гипноза, чтобы запрограммировать будущих смертников на само подрыв в одной из многих крысиных нор. Он, можно считать, подарил им смысл жизни — поступок, достойный бурных оваций и аплодисментов от возбуждённых масс, ждущих зрелищ. Радиация своими чарами убедила троицу в их святой миссии, раздавая венерическую заразу сразу на троих. «Второе пришествие есуса», очередной блеф, откровенное враньё, несбыточная мечта многих опарышей, распадающихся на куски и отравляющих окружающее пространство вокруг себя. Чем безумней ложь — тем больше в неё верят. Пара отговорок, подчерпнутых из жыдовских анекдотов, элементарный гипноз, и убеждённые овцы готовы отдаться в пасть оглушающему взрыву, обнажающему всю суть религиозного мракобесия. Подкрепив результат одеколоном, все разошлись.
Дрожь в коленях, пульсирующий стук в голове, несвязанная речь. Мёртвое сердце качает кровь, как бы оживая от предстоящего триумфа.
-«Ого, так много!»
-«А вы чего хотели. Чтобы есус услышал наш призыв, нужно как можно больше.»
Трое потрёпанных троллей взяли спортивную сумку, наполненную незнамо чем.
-«Всё запомнили?»
-«Да, да!»
-«Ну, с б»… Тут Он хотел было упомянуть бога, но вовремя одумавшись, выпалил — «с баклажкой аккуратнее.»
Переглянувшись, святая троица двинулась к трупному сараю.
Раннее утро, как обычно, наполнилось ароматом свежевыперженных выхлопных газов из железных гробов, возящих будущих трупов, которые обязательно попадут в морг под холодный скальпель. Потрошитель, разрезающий мертвецов, как художник рассекает безчувственную плоть, нарезая искусные узоры, разве что уступающие в мастерстве вечному морозу, вырезающему живописные пейзажи на замёрзшем окне. Разрыхляя тушку, ввергая кусок острой стали внутрь, он как бы совершает некий акт, похожий на терзание грязью. Сюжет банален и так прост, но от восторга зарождающегося всплеска эмоций, он всеми клетками своего тела ощущает прошедшую жизнь его немого пациента, удовлетворённого опьяняющим массажем на нержавеющем столе. Окончив свой обряд и высвободив бурю радости и гнева, уставший терапевт кладёт все органы обратно в труп. Зашив все чувства, что оставил он во чреве безсознательно гниющей оболочки, повесив бирку «на корма червям». Отправив снова в гроб скупого волей к жизни.
Войдя во храм спасителя овечьих душ, и перефразируя чухонский диалект, на брудершафт лакнув лосьона из стеклянной банки, лакеи, смерча из огня и оглушающего крика, ринулись на сборище парнокопытных. У алтаря, где издревле богам, да в жертву приносили славные дары — теперь же, шоу велось, не отходя от кассы. Натужный шоумен в рясе, скипетром дрожа, как дирижёр он машет вверх то вниз, указывая куклам без яиц, какой тональностью мычащих звуков петь сонмы из басен про жыдов для жыдоёбов, продавших одежду всю с себя, да развращающих друг друга своим нагим видом, повышая рейтинги безумства на квадратный метр обоссавшихся глухих сердец.
У алтаря позора, перекрестившись по три раза, как научены жыдом, оставили посылку волшебства. Там несколько угарных единиц тротила на килограммы массы опостылевших овец. И пудра, с крыльев зубной феи, стряхнута в железную коробку из под мармелада. Молва агонии прорвётся до седьмых врат ада. И тонны боли, паники, от страха сдохнуть под завалами в дерьме, опорожнённым из
издохших стен, с которых срали сотни лет жыды и рептилойды, мимикрировали суки, раздавая верующим в глотки на минет.
Сказание ходит у людей, мол ссы в глаза им, бей этих блядей и наблюдай за сим. Ответ будет один — опущены глаза, и исподлобья смотрит, нет, не волк, а слабая овца! Кривит душой и это уже не в первой. Воздать по совести им не велит закон жыдов. Ну что ж — удел рабов увы таков.
Забормотали сталкеры с улыбкою, как Он их научил. С призывами к есусу окропили стадо шерстяное спиртом из бутылки. По три раза посылая на хуй глав. попа с его прислугой не людской. Безликие и жалкие людишки озираясь на троих, сияющих в доспехах из фуфаек, как аватары истинного бога, молитвами взывая к деградации мечты, пытались их остановить лишь словом — дел, конечно не последовало бы за ним, ведь стадо неспособно дать отпор, и как всё не печально, все как один побегут, да под топор.
Часть 4
Познакомившись с солдатами крысянства, Он начал применять методы гипноза, чтобы запрограммировать будущих смертников на само подрыв в одной из многих крысиных нор. Он, можно считать, подарил им смысл жизни — поступок, достойный бурных оваций и аплодисментов от возбуждённых масс, ждущих зрелищ. Радиация своими чарами убедила троицу в их святой миссии, раздавая венерическую заразу сразу на троих. «Второе пришествие есуса», очередной блеф, откровенное враньё, несбыточная мечта многих опарышей, распадающихся на куски и отравляющих окружающее пространство вокруг себя. Чем безумней ложь — тем больше в неё верят. Пара отговорок, подчерпнутых из жыдовских анекдотов, элементарный гипноз, и убеждённые овцы готовы отдаться в пасть оглушающему взрыву, обнажающему всю суть религиозного мракобесия. Подкрепив результат одеколоном, все разошлись.
Дрожь в коленях, пульсирующий стук в голове, несвязанная речь. Мёртвое сердце качает кровь, как бы оживая от предстоящего триумфа.
-«Ого, так много!»
-«А вы чего хотели. Чтобы есус услышал наш призыв, нужно как можно больше.»
Трое потрёпанных троллей взяли спортивную сумку, наполненную незнамо чем.
-«Всё запомнили?»
-«Да, да!»
-«Ну, с б»… Тут Он хотел было упомянуть бога, но вовремя одумавшись, выпалил — «с баклажкой аккуратнее.»
Переглянувшись, святая троица двинулась к трупному сараю.
Раннее утро, как обычно, наполнилось ароматом свежевыперженных выхлопных газов из железных гробов, возящих будущих трупов, которые обязательно попадут в морг под холодный скальпель. Потрошитель, разрезающий мертвецов, как художник рассекает безчувственную плоть, нарезая искусные узоры, разве что уступающие в мастерстве вечному морозу, вырезающему живописные пейзажи на замёрзшем окне. Разрыхляя тушку, ввергая кусок острой стали внутрь, он как бы совершает некий акт, похожий на терзание грязью. Сюжет банален и так прост, но от восторга зарождающегося всплеска эмоций, он всеми клетками своего тела ощущает прошедшую жизнь его немого пациента, удовлетворённого опьяняющим массажем на нержавеющем столе. Окончив свой обряд и высвободив бурю радости и гнева, уставший терапевт кладёт все органы обратно в труп. Зашив все чувства, что оставил он во чреве безсознательно гниющей оболочки, повесив бирку «на корма червям». Отправив снова в гроб скупого волей к жизни.
Войдя во храм спасителя овечьих душ, и перефразируя чухонский диалект, на брудершафт лакнув лосьона из стеклянной банки, лакеи, смерча из огня и оглушающего крика, ринулись на сборище парнокопытных. У алтаря, где издревле богам, да в жертву приносили славные дары — теперь же, шоу велось, не отходя от кассы. Натужный шоумен в рясе, скипетром дрожа, как дирижёр он машет вверх то вниз, указывая куклам без яиц, какой тональностью мычащих звуков петь сонмы из басен про жыдов для жыдоёбов, продавших одежду всю с себя, да развращающих друг друга своим нагим видом, повышая рейтинги безумства на квадратный метр обоссавшихся глухих сердец.
У алтаря позора, перекрестившись по три раза, как научены жыдом, оставили посылку волшебства. Там несколько угарных единиц тротила на килограммы массы опостылевших овец. И пудра, с крыльев зубной феи, стряхнута в железную коробку из под мармелада. Молва агонии прорвётся до седьмых врат ада. И тонны боли, паники, от страха сдохнуть под завалами в дерьме, опорожнённым из
издохших стен, с которых срали сотни лет жыды и рептилойды, мимикрировали суки, раздавая верующим в глотки на минет.
Сказание ходит у людей, мол ссы в глаза им, бей этих блядей и наблюдай за сим. Ответ будет один — опущены глаза, и исподлобья смотрит, нет, не волк, а слабая овца! Кривит душой и это уже не в первой. Воздать по совести им не велит закон жыдов. Ну что ж — удел рабов увы таков.
Забормотали сталкеры с улыбкою, как Он их научил. С призывами к есусу окропили стадо шерстяное спиртом из бутылки. По три раза посылая на хуй глав. попа с его прислугой не людской. Безликие и жалкие людишки озираясь на троих, сияющих в доспехах из фуфаек, как аватары истинного бога, молитвами взывая к деградации мечты, пытались их остановить лишь словом — дел, конечно не последовало бы за ним, ведь стадо неспособно дать отпор, и как всё не печально, все как один побегут, да под топор.
Страница
9 из 25
9 из 25
